Жёлтая магнолия

— Нет, Альбериго, не пытайся собрать эти крохи! Ты теперь не диктуешь условия! И ты всё сделаешь, как я скажу! Ты поддержишь меня на выборах дожа и обеспечишь, чтобы твои прихвостни тоже меня поддержали. Или вся эта гнусная история с Умбертой и твоей сестрой уже сегодня будет во всех альбицийских газетах, — голос Лоренцо звучал жёстко. — Уж поверь, Райно накопал достаточно мерзких подробностей, чтобы навсегда утопить род Ногарола в сточной канаве. Выбирай, кем ты хочешь проснуться завтра: сыном убийцы, поддерживающей богомерзкие опыты над сирыми и убогими, над сумасшедшими и сиротами? Или отцом, счастливо обретшим свою дочь, породнившимся с другим светлейшим домом, и скорбящим о невинно убиенной сестре и матери? А в качестве жеста доброй воли, так и быть, когда я стану дожем, должность подесты освободится, и я готов учесть твои интересы в выборе кандидатуры.

— Ты просто дьявол, Лоренцо! — воскликнул герцог Ногарола.

— А ты болван. Пока женщины держат за яйца Альбицийского Волка, он так и останется щенком.

— Не зарывайся, Лоренцо!

— Готовься к свадьбе, Альбериго, — произнёс Лоренцо насмешливо. — И прочти бумаги.

— Я за эту ночь потерял мать и сестру, ты мог бы проявить хоть немного сострадания! Но нет, Лоренцо! Не зря змея присутствует на твоём гербе! Ты чудовище!

— Я сочувствую твоей утрате, Альбериго. И нет, я не чудовище. Я просто хороший политик. Так ты скажешь своё «да» или мне, как подеста, сделать заявление для газетчиков?

— Да.

— Тогда сегодня после Совета я пришлю бумаги. И будь добр, не задерживай подписание.

Герцог Ногарола вышел, едва не сорвав дверь с петель и торопливо удалился. А Райно, выждав немного, вошёл в покои брата и застал того, наливающим себе вина. И на лице у него застыло выражение плохо скрываемого торжества.

Увидев Райно, Лоренцо молча взял второй бокал, наполнил и его и протянул брату.

— Празднуешь победу? — спросил Райно, беря бокал.

— А почему нет? — усмехнулся Лоренцо.

— Пришло время поговорить.

— О чём? О том, что ты снова по уши влюблён в мою невесту? — усмехнулся Лоренцо. — Ну, так это было понятно ещё тогда, когда ты перевернул всё гетто, разыскивая её за удар подносом по лицу. Я сразу узнал этот безумный взгляд.

— Ты сделал это специально? Да? Пожалуй, в кои-то веки я согласен с нашим врагом — ты чудовище, — спокойно ответил Райно, как будто смирившись с ситуацией.

— Я просто хороший политик.

— И это тоже, да, — усмехнулся Райнере.

— Ты, очевидно, пришёл сообщить мне, что поскольку моя жена так внезапно оказалась жива, то я не могу жениться на Дамиане? А поскольку Вероника зарезала синьору Беатриче, то ты внезапно остался без невесты, так? — Лоренцо посмотрел на брата через край бокала и, отпив немного вина, вышел на террасу.

Над Альбицией раскинулось голубое небо, и позднее утро плавно перетекало в день.

— Ты знал, что Вероника жива! И ты не сказал мне. Скажи, спасибо, что я нашёл её письмо в твоём столе!

— Рыться в моих вещах было очень некрасиво, кариссимо.

— Держать меня в неведении было подло.

— Мне нужно было выманить эту гидру на свет божий. Но помня, как ты сходил с ума по Веронике, я решил, что тебе понадобится трезвый ум, чтобы вести своё расследование. А значит, ты не должен был знать о том, что она жива. И как видишь, я не прогадал. Ты даже догарессу начал подозревать! — хмыкнул Лоренцо. — А узнай ты в первый день об этом письме? Уверен, ты бы снова рисовал и страдал сидя на террасе. Как видишь, всё удалось. Умей быть благодарным, кариссимо.

— Дамиана могла погибнуть!

— Вот только не начинай корить себя ещё и за это! Ты только что избавился от одной трости, тебе что, нужна теперь вторая? — криво усмехнулся Лоренцо. — Она не погибла. Она жива. Ты влюблён в неё, она в тебя и она здесь. Чего ещё тебе нужно? Всё хорошо закончилось — умей радоваться победе.

— Скажи, когда ты понял, что она дочь Моники делла Бьянко? — спросил Райно.

— Не сразу… Тётя Перуджио обмолвилась мне о ней, о том, как сильно она похожа на Монику. Всё удивлялась, как так может быть. И я отправился на рива дель Карбон, чтобы убедиться. Когда я её увидел, то и сам сильно удивился сходству. Потом я послал людей разузнать о ней побольше…

— … и это твои люди разгромили её лавку?

— Это незначительный ущерб. Я думал, можно будет найти что-то связывающее её с домом делла Бьянко или Ногарола. Мне нужны были любые средства давления на Альбицийского Волка и могло пригодиться абсолютно всё. В том числе и его дочь.

— И почему ты мне этого не сказал? Почему ты решил, что дальше я докопаюсь до всего сам? И что я вообще буду это искать?

— Недосказанность, кариссимо, твой лучший стимул, — Лоренцо посмотрел на брата, чуть приподняв бровь. — Я настоял на участии гадалки в расследовании, но не сказал почему. Я знал, что ты не упустишь возможности докопаться до истины. И я был прав. Можешь не благодарить.

— Альбериго прав — ты дьявол….

— Ладно, иди к ней. Я вас благословляю. Каждый из нас получил то, что хотел. Но ты снова должен мне, Райно! И в этот раз ты так просто не отделаешься, — Лоренцо допил вино и вернулся в кабинет.