Жёлтый император

– Что негодя-я-яи? – в своей излюбленной манере медленно вывела она мясистыми губами, к концу фразы сгущая тембр голоса. – Работать не хотим. А зимой жрать что вы будете?

Прячась за задними рядами к Матвею подкрался малец и взял того за руку.

– Вздумал ещё! – Матвей отстранил руку мальчишки. – Ты что от Парамона улизнул? За что он тебя?

– Мне страшно, – трясущимися губами проговорил Никита. – Что теперь будет?

Прежде чем ответить, Матвей оглядел линейку, оценивающе посмотрел на лицо директора и на угрюмое выражение лица незнакомца.

– Вай!!! – испуганно вскрикнул Никита и шарахнулся в сторону.

– Ты чего? – попытался схватить пацанёнка Матвей, но не тут-то было – тот вырвался и взъерошенный бросился наутёк.

– Куда побежал! – ревел ему вдогонку Парамон. – Подожди мне, ты ещё вернёшься!

– Ты чего его гоняешь, Парамон? – гнев переполнял Матвея. Он не отрывал глаз от убегающего Никиты, а тот, оглядываясь, нет ли погони, и утирая слёзы, всё дальше уходил в сторону грушевого сада.

– Ты посмотри на него! И до тебя дойдёт очередь! – с наливающимися кровью глазами, Парамон одним прыжком оказался рядом с Матвеем и рванул того за волосы у виска. – Он мне тыкать будет! Дерьмо! Ублюдок! Выйди из строя! – тумаками и затрещинами он вытолкал Матвея на середину линейки.

– Вот и хорошо! – одобрительно закивала директор. – Полюбуйтесь на того, кто по ночам ворует ваших лошадей, – обратилась она к незнакомцу.

– Каких ещё лошадей? Я спал. Вон, все видели, – Матвей кивнул головой в сторону своего класса.

Этой ночью он славно покатался. Вечером зашёл к Валентохе, но её не оказалось дома. Решил подождать, а чтобы не терять время, заскочил на ферму и увёл кобылу. Валентоха так до утра и не явилась домой. Он прокатался всю ночь, ожидая её. Надо было отогнать лошадь или хотя бы выпустить на обочине дороги – та сама дошла бы до фермы. Разозлённый Матвей выпустил лошадь во дворе учительского дома.

– Гляньте на него! – завопил ему в самое ухо Парамон. – Так спал, что кони вытоптали все учительские газоны и палисадник. – Парамон схватила Матвея за штаны и рванул со всей силы. – Вон, потом конским воняет! – понюхав ладонь, протянул он её в сторону директора. – Кто ещё с тобой был?

– Оставьте его Иван Яковлевич, – пропела директор, поморщившись от протянутой руки. – Всё равно не скажет. Пусть походит недельку без одежды, а когда осознает получит своё барахло обратно.

Как по команде Парамон вцепился в Матвеевы штаны снова и вмиг стащил с него всю одежду. По строю пробежали ехидные смешки.

– Стань в строй! – приказал Парамон. – А то и без трусов останешься.

– Матвей! Матвей! – стали кричать со всех сторон ему в спину.

Матвей только поморщился от обиды. Отбывать наказание в трусах для него было обычным делом. Стыд перед девчонками пропал ещё года два назад. Но в этот раз было особенно обидно: кто-то хватал его за руки, трепал за плечо, стараясь повернуть лицом ко всем, и эта наглость сильно разозлила его. Матвей собрался врезать наглецу со всей силы и с разворота, но руки оказались спелёнатыми

– Матвей! Ну проснёшься ты наконец!

Резкая вспышка возбуждённого сознания вернула Матвея в реальность – это Маргарита трепала его за плечи, стараясь разбудить. Она разгребла с его груди землю и теперь тело холодил утренний ветерок, но веки не хотели размыкаться.

Глава восемнадцатая

Обратный путь

Первой оправилась Маргарита и принялась тормошить спутника. Матвею же хотелось только одного – оставаться прикопанным тёплой глиной и выспаться. Всё его тело мучительно ныло, и требовались неимоверные усилия, чтобы пошевелить рукой, о ногах и говорить нечего – они горели изнутри.

– Ты насмерть простудишься, – приговаривала она, сгребая с него глину. – У тебя уже озноб. Вставай и пойдём.

– Куда же мы пойдём в такой темноте?

– Скоро начнёт светать. Идти нам можно только вниз по течению.

Маргарита была права. Другого пути, кроме этой каменистой расселины, не было. В сероватом рассвете уже можно различать дорогу.

– Только сперва – поешь, – наставляла девушка.

– Хлеб, наверное, совсем размок. Ведь из сумок течёт вода.

– Нет, он цел. Я зашила его вместе с «Жёлтым императором». – Рита распорола бурдюк и вытащила его содержимое. – И почему только не догадалась уложить в него все наши вещи! – со вздохом корила она себя, разламывая хлеб на две равные части. – Сейчас мы могли бы переодеться в сухое. Правда, тогда пришлось бы очень долго зашивать шов.

– Ничего, – отозвался Матвей, трясущимся подбородком разгрызая хлебную корку. – Скоро взойдёт солнце, мы обсохнем и согреемся…

Его начала пробивать сильная дрожь – зуб на зуб не попадал. Рита смотрела на него с тревогой.

– Тебя следовало бы напоить горячим и уложить в сухую постель, – она резко встала и суетливо засобиралась. – Пойдём. Надо найти кров.

– В этих-то местах? – усмехнулся Матвей. – Нам ещё повезёт, если мы хотя бы к вечеру доберёмся до какого-нибудь селения. Но в одном я с тобой согласен – чем скорее мы тронемся в путь, тем лучше.