Жить дальше. Автобиография

Там, на дне рождения, я впервые познакомилась с родителями Игоря – Евгением Аристарховичем и Ниной Тимофеевной. Они тогда приехали из Киева в Ростов, потому что накануне случилась чернобыльская катастрофа и было очень страшно оставаться в непосредственной близости от нее. Да и Игорю необходима была тогда поддержка родителей – все-таки с момента трагедии в его семье прошло еще совсем немного времени.

Я снова оказалась среди близких друзей Игоря, и опять на меня косо поглядывали, не понимая, как ко мне относиться и что я вообще тут делаю, в каком статусе и на каких правах. Но я не подавала виду. Игорь позвал меня на день рождения, значит, я имею полное право тут находиться. Я смотрела на него в его домашнем окружении, наблюдала, как он общается с друзьями и родителями, как они к нему относятся – и мне все это все больше и больше начинало нравиться.

В какой-то момент одна барышня, тоже работавшая в нашем театре, немного перебрала лишнего и решила произнести тост. «Мне, – говорит, – приснилась умершая жена Игоря Евгеньевича, и она велела мне ее заменить». Последовала буквально немая сцена. Получилось ужасно неудобно. Я сидела и не понимала, что делать со своим лицом, боялась на Игоря глаза поднять. Человек пытается изо всех сил справиться со своей трагедией, устраивает друзьям и близким праздник, а тут такая фраза. Я поняла, что пришла пора покидать теплую компанию, – вся эта неловкая ситуация лишний раз подтверждала правоту моей теории о том, что ни в коем случае отношений в театре быть не должно.

Но как-то в результате получилось так, что я осталась. И спустя некоторое время переехала к Игорю жить. Его мама меня кормила завтраком, потом мы ехали вместе на репетицию в театр. Поначалу мы опасались заходить в здание вместе, чтобы наши сослуживцы не рассекретили нас. В театре слухи, тем более такие, распространяются быстро. И неизвестно, кто как их интерпретирует. Поэтому Игорь первым выходил из троллейбуса, в котором мы ехали, и быстро шел вперед, а я не спеша шла следом, не догоняя его. Но вскоре держать отношения в тайне уже стало невозможно, и однажды утром Игорь подождал, пока я выйду из троллейбуса, взял меня за руку и не отпускал до самого театра. И вот мы проходим в таком виде в двери театра, мимо вахтерши, мимо сослуживцев, все вокруг нас стоят в изумлении и не могут ничего сказать. В тот день, думаю, коллегам было что обсудить. А мы перестали скрываться.

На некоторое время пришлось расстаться. Дело в том, что нашего руководителя курса и главного режиссера Ростовского академического театра драмы Алексея Александровича Малышева внезапно из Ростова перевели в Тулу. А мы не могли без него закончить курс. И он придумал следующую схему. Мы должны были сдать досрочно все общие предметы – историю театра, все теоретические дисциплины, а потом переехать в Тулу и там уже закончить учебу. Нас поселили в общежитии на самой окраине города. Это было здание на самом краю заснеженного поля, через которое мы каждое утро плелись к трамваю, мерзли на ветру, ожидая его, и потом ехали в театр, в самый центр города.

Тульский драматический театр оказался прекрасным во всех отношениях – и с точки зрения архитектуры, и по репертуару. Меня очень впечатлили местные заядлые театралки. Дамы приходили в театр, нарядно одетые, в платьях и бусах, обязательно переобувались в туфельки, брали с собой театральные сумочки, расшитые бисером, и выглядело все это невероятно трогательно.

Мы очень быстро перенесли на сцену тульского театра свой любимый «Айболит-86» и вновь стали играть его во время зимних каникул. С той только разницей, что в Ростове я играла по три спектакля в день, а тут по два. Так мы влились в труппу местного театра.