Жить для возвращения

…Каждое утро на апрельском льду Северной Двины появлялся вездеход-амфибия, бешено мчавшийся к острову Тяжелая Кошка, где весной возникает затор, конечно, далеко не единственный. Здесь к вездеходу цепляли удивительную железную конструкцию ржавого облика, призванную, по мысли ее создателя, спасти город от бед, которые насылала на него весна.

Ледовый струг, буксируемый вездеходом, бороздил лед во всех главных рукавах дельты Северной Двины, словно плуг пашню. Горожане смеялись, видя диковинную уродливую конструкцию, напоминающую передвижную гильотину. Флотские люди относились к Жениной задумке с почтением, хотя и скептически. Но едва лишь тягач со стругом выходил на лед — весь скептицизм улетучивался. Водитель включал вторую скорость, люди на санях начинали манипуляции с ножом-стругом, тот вгрызался в лед, и позади этого своеобразного поезда возникала аккуратная глубокая борозда. Еще несколько дней, и ледяной панцирь, разделенный на секции многочисленными бороздами, распадется к началу ледохода, который на «вспаханных» участках пройдет без задержек, без образования роковых заторов.

С приближением ледохода внимание к персоне изобретателя, а главным образом к самому стругу, резко усилилось. Нужно было спасать лес, вмерзший в лед вдоль берегов, — бесценные бревна, целые плоты — все то, что не успели вытащить на берег еще осенью, когда начался ледостав. Ответственные сотрудники «Северолесэкспорта» ловили Евгения Николаевича и на вездеходе, и в каюте «Татарии». Их души кричали: «Спасите наши бревна!» Пришлось переключиться на бревна. Струг «опахал» огромный плот, вмороженный в лед около одного из архангельских лесозаводов, проделав подлинный обводной канал. Такого еще никогда не видели лесосплавщики, и не удивительно, что они прибегли к настоящей осаде экспедиции, теперь уже не уговаривая, а просто требуя помощи.

Но в это самое время сломался тягач. Женя предпринял героические усилия, чтобы восстановить машину. И нужна-то была всего-навсего одна деталь весом в три килограмма, однако в городе и окрестностях замены не нашлось, не говоря уже о том, чтобы достать другой вездеход. Доведенный до крайности начальник экспедиции пошел на решительные меры. Однажды к причалу Красной пристани, где стояла в ожидании навигации «Татария», подлетело такси. Из него выскочил Женя и бросился в свою каюту. Через мгновенье он вынырнул на палубу, держа в руках набор инструментов, сильно смахивающих на воровские.

— Еду в Бакарицу. Там на платформе стоит беспризорный вездеход. Буду разворачивать ему левую гусеницу. Если к ночи не вернусь — ищите в милиции.

Лихой налет не увенчался успехом, тягач оказался другой марки.

Но все это к самому изобретению уже не имело отношения. Струг придуман, построен, испытан, одобрен (актом Северного пароходства) и даже успел совершить добрые дела. А в «Знание — сила», соответственно, появился мой очередной репортаж под названием «Ледовая пахота».

Во время тех мартовско-апрельских испытаний струга Цыкина я впервые в жизни побывал в воздушной ледовой разведке над Белым морем и всеми его заливами. Мы летали над самыми льдами, на самолете Ил-14, еще не ушедшем в небытие, кружили над закованными в лед, заснеженными Соловецкими островами, и бортмеханик швырял с высоты 100–150 метров мешки с почтой чуть ли не в самый центр Соловецкого Кремля!

(Несколько лет спустя я побывал в том Кремле, проплыл по системе проложенных монахами каналов на гребной лодке и выслушал заученные рассказы экскурсовода о климате, растительности и животном мире этого красивейшего уголка Родины — и ни звука о СЛОНе, Соловецких лагерях особого назначения НКВД! Я рискнул шепотом спросить женщину-гида об этом, и она, тоже шепотом, сказала, что им строго запрещено в любом виде обсуждать эту тему.)

В полете надо льдами я испытал страшнейшее укачивание, впервые в жизни — до того мне бывало плохо только в море. Я просто забыл, радуясь приглашению на борт «ледовика», самолета ледовой разведки, что он будет находиться в воздухе часов восемь-девять без посадки и, что куда серьезнее, свой разведывательный маршрут станет осуществлять галсами, по ломаным линиям, с резкими разворотами на 180 градусов, а значит, с неизбежными наклонами, качаниями крыльев и корпуса. Не говоря уже о болтанке над морем с обширными разводьями и полыньями, с парением и восходящими токами воздуха над ледяной акваторией!