Жить — хорошо!

Поднял глаза — действительно, с километр расстояние до красочной вывески, которые вешают у таких придорожных домов отдыха. Подождём, ничего не поделать. Только в этой миссии светить Мистера Мутанта я не буду. Кэссиди из этого мотеля живым не уйдёт. Так что… будем проверять, что получилось усвоить по работе с отмычками, а в плане маскировки, помимо маски нужно поглубже натянуть капюшон и не снимать гражданские шмотки, раздумывал я, стараясь не поддаваться ярости, жгущей меня изнутри и пряча под курткой папку с документами. На часах было половина второго ночи. Надеюсь мистер Клетус уже спит и спит крепко.

Припарковались мы, проехав пару сотен метров от мотеля. Юрико пошла со мной также натянув капюшон своей куртки как можно глубже. Я не питал иллюзий в отношении девушки — то, что документы по жертвам дали уже почти доехав до места, говорит о том, что именно бешенство во мне и хотели вызвать, вызвать и не дать ему остыть. Ояма везла меня сегодня убивать и, честно говоря, все эти мысли только подтверждали моё мнение о ней, как об учителе, о прекрасном учителе для меня. Японка хотела сделать меня сильнее, а в нашем мире убивать — это один из навыков. Я уже забирал жизни… В стрессовой ситуации, но некоторые пацифисты с наслаждением назовут меня таким же, как Кэссиди — убийцей.

Я так не считаю. Убивал в бою, убивал тех, кто убил бы меня, если смог. А этот выродок забирал жизни невинных. Так что хоть формально мы оба убийцы, но себя с этим отбросом не отождествляю. Сегодня он сдохнет и на одного монстра в мире станет меньше. И возможно, некоторое количество людей продолжат жить, несмотря на то, что в какой-то момент, выглядевший безобидным и милым милаха-Клетус, должен был оборвать их жизненный путь. Плевать на их благодарность или её отсутствие, но, если я сдам его властям, и он снова пойдёт во все тяжкие — эти смерти уже будут на МОЕЙ совести. Эти люди будут приходить в МОИ сны, а я этого не хочу.

— Дверь номер семнадцать, камер там нет, только на въезде. — тихо произнесла Наставница, останавливаясь перед забором из прямоугольных сегментов, затянутых сеткой-рабицей.

Подпрыгнул, ухватился за верхнюю перекладину, подтянулся и перекинул себя через забор. Натянул капюшон глубже, руки засунул в карманы и прогулочным шагом пошел вдоль здания, посматривая на номера. Ну ходит один из постояльцев, ну и фиг с ним. Шум от сетки? Да может он её пнул просто. Не будет же парень, а по фигуре явно не девчонка, если присмотреться, проникать на территорию мотеля, чтобы что-то украсть, например? Нафиг мужчине подобным заниматься, ага?

Дошел я до двери под нужным мне номером. Внутри был силуэт человека, судя по всему лежащего на кровати. Электроприборы все выключены, кроме обогревателя. Присел возле замка, и аккуратно подсвечивая пальцем, успешно сработал отмычкой. Тихий щелчок открываемой двери, осторожно закрываю её за собой и неслышно крадусь к спящему. В этот момент я больше всего мечтал не сорваться и не убить его прямо там. Прикосновение и шоковый удар. Вытаскиваю мужчину из постели, тяжелый, скотина, связываю по рукам и ногам и пристёгиваю хомутами к ближайшему стулу. В пасть напихал его же носки, обвязав башку рубашкой, чтобы не выплюнул. Подтянул поближе второй стул, включил ночник и сел напротив пленника.

В голове был бардак. Шел я сюда с чёткой целью — замочить козла и пока не вырубил его током сомнений не было. Но сейчас, сидя рядом со связанным, беспомощным мужчиной в моей душе зародились сомнения. Именно для этого я и взял с собой папочку с делами погибших. Вытащив её, начал просматривать каждое фото, читать о каждом убитом, подбрасывая в топку ярости очередной образ. К концу этого занятия зашевелился Клетус, а я был уже в нужном состоянии. Придвинулся к нему ближе, положил папку себе на колени и грубо схватил мужчину за волосы правой рукой и за челюсть левой. В этот момент Кэссиди открыл глаза, и я заглянул в них. Испуганные, ничего не понимающий взгляд человека, которого я собираюсь хладнокровно лишить жизни. Ни капли ярости, ни крошки злости. Только страх и непонимание. Мог ли человек с таким взглядом хладнокровно убить — мелькнул в моей голове вопрос, и мир потемнел.

Вокруг меня была комната трейлера, нарисованная простым грифельным карандашом. Я видел в ней Клетуса и маленькую девочку, полностью обнаженную, истерзанную, в которой с трудом узнал Клэр Манчестер — последнюю убитую. Над её головой висело облачко с написанными в нём словами мольбы о пощаде. Вся картина в чёрно-белых тонах грифельного наброска. Над Кэссиди также появляется облачко диалога: «Сейчас всё закончится, милая». На его лице искреннее сочувствие, в руке нож, которым он не спеша проводит по худенькой детской шейке. Брызги черной, нарисованной крове и бьющаяся в конвульсиях девочка… А я… Ничего не могу сделать, хотя хочется выть, хочется бросится к этому ублюдку, помочь девочке…