Жить (СИ)

Слева было песчаное царство. Сверкали лакированные светло-коричневые кресты, стоял свежий, блестящий мрамор, лежал идеально серый гравий, все камушки в котором были идельно-одинаковые и идеально-круглые, как зернистая красная икра в элитном ресторане. Многообразие форм, рисунков, буйство замысла и фантазии. И неимоверная свинячья грязища на стежках между могил, как будто там целыми днями гоняли туда-обратно роту солдат. Люди на фотографиях здесь были все свежие и молодые, независимо от возраста; совсем недавние, ещё не успевшие раствориться в прошлом, ещё одной ногой цепляющиеся за этот свет. Как будто бы можно даже поговорить. И говорили, и причитали, и плакали, и терзали руками гравий, и месили ногами песок. Ни одного кустика, ни одного деревца, ни одной травинки. Песок и гравий, песок и гравий, песок и гравий. Только что умер? Песок. Прошло время? Гравий. Кучи песка лежали возле начала и конца каждого ряда, на перекрёстках и просто так, где придётся. При кучах - вёдра. Опалубка. Опалубка с гравием. Опалубка в досках. Опалубку заливают. Опалубка без гравия, сплошь залитая цементом с выемкой под памятник. Памятники чёрные и тёмно-серые, с изображениями во весь рост и только головами, с рисунками дорог, деревьев, машин - даже с номерами - и нехитрой, простецкой поэзией, выскребанной на громоздких камнях не слишком грамотными мастерами погребального искусства. Кто-то улыбается, кто-то хмурится и глядит исподлобья, кто-то стоит в деловом костюме, запустив правую руку в карман, а левой оперевшись о капот Мерседеса. Всюду несметь воронья. Здесь у них пир, здесь они за милую душу дербанят печенье и конфеты, а на Радуницу кувыркаются, довольно крича, в куче сваленных под могилами яиц, салатов, мяса, сала и кутьи.

Они подошли к двум песчаным холмикам с крестами.

Таня налила, Дима с Пашей выпили, потом Таня выпила сама.

Стояли, закусывали.

-Что-то у них могилы просели. - сказал Паша. И Диме. - Пошли, песка принесём.

Дима взял стоявшее возле соседского креста ведро и направился было к насыпанной неподалёку куче с песком, но задержался.

-Глянь. - позвал он Пашу.

Паша подошёл, и Дима показал на фотографию на кресте.

-Это ж этот, ну, парнишка дурноватый. - сказал он. - Который на велике всё время. Сосед ведь твой.

Паша вгляделся в фотографию. Подошёл поближе. Потёр её рукой.

-Точно. - сказал он. - А я и не знал.

Они быстро обсыпали могилы, ещё раз помянули погребенных на этом месте мёртвых людей, а заодно и соседского покойника, вылили им и ему под кресты немного водки и оставили что-то поесть.

-Птичкам. - как бы оправдываясь, никому сказал Дима.

Они пошли дальше.

-Куда мы? - спросила Таня.

-К ребятам зайдём ещё. - хмельно ответил Паша.

Они переходили из южной части кладбища в северную. Здесь было намного меньше могил, и росли высокие сосны, как будто прямо из песка. На соснах сидели вороны, иногда воробьи. С них падали какие-то веточки и шишки.

Паша пару раз споткнулся и выругался, Дима осторожно придержал его под локоть. Таня месила ногами грязь, представляя что это снег и надеясь услышать характерный скрип. Ещё она думала о Диме.

Налетел какой-то ветер и, отхлестав всех по щекам, быстро исчез. Он перебрался метров на пятьдесят вперёд и поднял там небольшую стену песка.

-А давай к Володе зайдём. - неожиданно сказал Паша, резко обернувшись к Диме.

Дима пожал плечами.

-Ты как? - спросил он у Тани.

-Сами смотрите. - ответила.

-Пошли тогда. - скомандовал Паша и повернул налево.

Володя умер от рака. Его похоронили два года назад, но могила выглядела на все тридцать, а то и пятьдесят лет. Старый, подёрнутый мхом и грязью гранит, чёрно-белая, чуть не прорисованная фотография, весь заросший высоченной травой могильный холм, на который можно было пригонять коров.

Ряд могил, среди которых находилась Володина, был обращён своими фотолицами на широкое, покуда не засеянное мёртвыми поле. На поле росла густая трава, кое-где уже пожухлая, но в основном всё ещё по-летнему сочно-зелёная.

Солнце закрыли тучи, и всё вокруг заполнил бледный свет. Этот свет отражался на могильных медальонах, и лица похороненных людей светились, словно энергосберегающие лампочки, ещё не набравшие мощь.

-Давно тут не был. - сказал Дима.

Паша согласительно кивнул головой и Тане:

-Наливай, Тань. Помянем человека.

Таня протянула Паше стопку:

-Что-то Серёга сюда вообще не ходит.

-Да он и в больницу не ходил. Мы вот с ним - Паша кивнул на Диму. - заходили, так Володя каждый раз про Серёгу интересовался. Жаловался... ну как, не жаловался, а говорил просто, что вот, мол, не приходит, не навещает и всё такое.

-Хороший был мужик. - сказал грустно Дима. - Быстро его эта дрянь съела.

-Да, быстро. - согласился Паша.

Они ещё немного постояли. Выпили. Положили Володе под крест бутерброд, плеснули водки на блюдце. Стопки у Володи не было.

Паша и Дима пошатывались.

-Пойдём домой. - решительно сказал Паша. - К ребятам успеем ещё. В другой раз.

-Да, дома лучше посидим. - кивнул головой Дима.

-Да. - согласился Паша. - Тань, сколько там?

Таня достала бутылку и потрясла содержимым. На дне было совсем немного.