Житие Иса. Апокриф

Ис приказал установить опоры-леса — от башни к башне, по диаметру кольца. На это сооружение подняли те самые десять кусков труб. Сварили их автоматом — центровку Ис проверил по световому лучу. Эта труба из жаропрочного двухмиллиметрового сплава стала осью, вокруг которой возникли легкие и прочные серебристые кольца, перекрещенные продольными связями из того же материала. Длина корабля была задана трубой — сто метров. Вдоль трубы, покрытой теплоизоляцией, от носовой трубы, сквозь которую также проходила труба, до самой кормы шел коридор, чтобы пройти, согнувшись, тоже заканчивающийся небольшим расширением — рубкой. Диаметр корабля был двадцать пять метров, внутри было десять отсеков — эластичных мешков, заполнявшихся гелием. Резервуары с жидким гелием, компрессоры, емкости с горючим находились в нижней части корабля. Там же, внизу, имелись иллюминаторы — бортовые и донные. Внизу для смягчения посадки были сделаны два надувных вала — на оба борта. В трубе установили воздушно-реактивный двигатель, изготовленный Исом и Гефом, работавший на керосине. В центре судна была шахта, которая вела на верхний обзорный пост. Компрессоры работали от аккумуляторов, заряжавшихся атмосферным электричеством. Рули корабля были подобны двойному оперению стрелы. Навигационное оборудование — высотомер и магнитный компас.

Строили все. Когда разобрали леса и люди увидели созданную их руками огромную серебряную рыбу, своей спиной поднявшуюся выше крепостных стен, опять пошли толки о божественном происхождении Учителя. Но только не среди мастеров Гефа! Эти ходили гордые и всезнающие, всю точную работу делали они.

— Геф, не пора ли сформировать экипаж и опробовать корабль?

— Давай-ка сначала мы с тобой, как главные строители. Люди добрые, кто еще желает прокатиться по небесам?

Люди с опаской посматривали на трап, ведущий во чрево чудовища, хотя многие из них побывали там. Но тогда было иное — оно еще не могло летать.

— Возьми меня, Ис, — прошла сквозь почтительно расступившуюся толпу врачевательница Мер.

— Нас тоже, — разом грянули Ртеп и Улук. Нави даже не спрашивал — для него полет был само собой разумеющимся. Он только поинтересовался, можно ли взять свой десяток. И, получив разрешение, строем повел их внутрь корабля. Нави и его солдаты расположились внизу, остальные поднялись в носовую рубку. Нос, одетый прозрачным пластиком, был на уровне среза крепостной башни. Ис помахал столпившимся на верхней площадке. Оттуда тоже восторженно замахали.

— Начинаю подъем.

Газ пошел в емкости. Они ничего не ощутили, только вдруг пошли вниз крепостные башни. И люди, собравшиеся на их площадках, задрали головы.

Они летели на высоте трех тысяч метров; высота гор не превышала двух. Сезон дождей кончился. Густая зелень, еще не успевшая выгореть, расстилалась внизу. Как голубой глаз, смотрело в небо круглое озеро, рядом лежала тяжелая шестигранная шайба крепости.

— Летим к южному перевалу. Посмотришь сверху, Улук, на разлюбезных тебе имперских солдат!

— Полезная штука для военачальника, — уже освоился Улук, — и не только для разведки.

— Не только, — внимательно прищурился Ис. — Сбавляю скорость, подходим к перевалу.

— Неплохо бы сбросить и высоту, — заметил Геф, — посмотрим поближе.

— Снижаемся.

Для снижения не нужно было выпускать газ — он откачивался и сжижался. Высота не превышала ста метров. Корабль плыл над пыльной дорогой, ведущей на перевал. На самом перевале под ними было уже метров пятьдесят. Внизу с одной стороны отбрасывали короткую решетчатую тень проволочные заграждения, с другой — чернел затененный валом и частоколом ров.

Свои были предупреждены, но и они выскочили из укрытий, разинув рты, смотрели на огромное парящее веретено до тех пор, пока оттуда не раздался знакомый командирский голос Улука, приказывающий уйти в укрытие. Люди, знавшие крутой нрав своего начальника, исчезли, словно их не было. Для них мистика кончилась: уж коли этот лихой рубака и гроза нерадивых вознесся на этой штуке, все так и должно быть.

Когда же корабль завис над противником, там началось невообразимое. Многие, пав на колени и обхватив головы руками, ждали кары небесной, а может быть — и конца света. Впрочем, в имперской теогонии конец света, кажется, не был предусмотрен. Вышедший из шатра наместник взглянул на небо и окаменел. Когда его коснулась тень корабля, он даже глаза прикрыл от ужаса. Но на колени все же не пал. Стояла мертвая тишина. Даже лошади, словно что-то почувствовав, перестали ржать и рыть копытами землю.

Ис отворил нижнюю створку носового обзорного люка, высунул голову в шлеме — шлем его заставил надеть Геф, опасаясь случайной стрелы, — и, не напрягая голоса, сказал:

— Липпин, в прошлый раз ты едва унес ноги из нашей долины, в этот раз ты даже не попадешь туда. Я могу испепелить тебя и твой лагерь. Ты слышишь меня? Имперские солдаты, слышите ли вы меня?

— Слышим, — прошелестело внизу.

— Отлично. Пока вы живы, советую вам убираться к… в общем, в свою метрополию.

— Я посмотрю, кому и куда убираться! — вдруг обрел дар речи Липпин.