Жития радикальных святых: Кирилл Белозерский, Нил Сорский, Михаил Новоселов

Многим хорошим знакомым Антония его агрессивность в деле имяславцев казалась иррациональной. Она разъяснится только после революции, когда (впервые в 1917 году) Антоний опубликует свои собственные оригинальные богословские воззрения (статья «Догмат искупления»), которые впоследствии создадут большой соблазн в Зарубежной Церкви. У Антония была собственная альтернатива семинарской «схоластике», и поэтому монашеское богословие не вызывало его симпатий. Принятие же этого богословия образованными людьми стало и вовсе ножом в сердце.

Антоний был ровесником Новоселова (р. 1863), но вся его жизнь прошла в очень успешном карьерном росте по духовной линии – при подчеркнутом, но подчеркнуто умеренном фрондировании по отношению к церковному официозу. В 1912 году, будучи членом Синода, он опубликовал статью о неканоничности этого органа и необходимости вернуться к патриаршеству. Было несложно догадаться, кого он рассматривал в качестве кандидата в патриархи (ив 1917 году догадка подтвердилась на соборе, когда первым по количеству набранных голосов кандидатом в патриархи стал именно он). Монашеское богословие, набравшее слишком большую популярность среди образованных верующих, начинало всерьез угрожать его планам.

Если очень кратко, то до вмешательства Новоселова события развивались так. Подспудно спор начался в 1909 году, когда среди афонских иноков стала распространяться рукописная и резко критическая рецензия на первое издание «На горах Кавказа», написанная молодым иеромонахом Хрисанфом – выпускником Московской духовной академии. Во втором издании «На горах Кавказа» автор ответил на критику Хрисанфа, и теперь, после третьего издания, его книга вместе с ответом оказалась массово растиражированной. На Афоне книга, в основном, одобрялась, а рецензия находила мало сторонников. Иларион явно выигрывал у Хрисанфа. Тогда в 1912 году рецензию Хрисанфа публикует профильный журнал «Русский инок» – его в обязательном порядке выписывали русские монастыри, даже на Афоне. За публикацией стоял Антоний (Храповицкий), будучи по должности начальником издававшей журнал Почаевской лавры. Он даже сопроводил ее одобрительной заметкой от своего имени. Главная претензия рецензента была богословская, относительно понимания имени Божия. Для Хрисанфа это были просто слова, и он обвинил схимонаха Илариона в невежестве и ереси. Рецензия вызвала новую волну споров, особенно резких на Афоне, где как раз тогда, в 1912 году, именно русские (наиболее многочисленные) монахи заблокировали присоединение Афона к Греции, настояв на сохранении международного статуса монашеской республики. В дело вмешались греческие церковные власти, обвинившие монахов-имяславцев в ереси. Русское правительство, с подачи Синода, их поддержало, послав на Афон войска. Более 600 монахов, отказавшихся согласиться с имяборческим вероисповеданием Синода, было вывезено на русском военном корабле в Россию. Значение русского монашества на Афоне было подорвано, и Афон уже в 1913 году присоединился к Греции. В России же теперь все только начиналось. В 1913 году Синод выпустил Послание против имяславия, которое читали по всем монастырям. Текст был составлен архиепископом Сергием (Страгородским) – членом Синода и учеником Антония (Храповицкого). Постановлением Синода имяславцы отлучались от Церкви. Но никто, конечно, не думал сдаваться.

Задним числом нам видно, что, в преддверии 1917 года, имяславцы были нужнее в России, чем на Афоне. Со времен раскола XVII века в России не бывало подобной сплоченной массы убежденных верующих людей, да еще и в монашеском статусе и с высоким иммунитетом к государственным репрессиям. Если даже советская власть не сумеет с ними справиться, то куда уж было дореволюционным синодалам…

Пути имяславцев

Имяславцев в Москве встречал Новоселов: он издал в серии «Издания “Религиозно-философской библиотеки”» (это серия-спутник к основной серии) книгу их главного богослова, иеросхимонаха Антония (Булатовича) «Апология веры во Имя Божие и во Имя Иисус» (1913). Анонимное сочувственное предисловие к книге написал Флоренский.