Жюль Верн

То, что нужно, печатаю, то, без чего могу обойтись, возвращаю. И все же бросайте театр и пишите рассказы. От них постепенно придете к романам.

В июле умер Жюль Севест, на его место пришел новый человек. "Как будто все устраивается так, что я и в самом деле останусь без работы", - думал Жюль, желая и боясь этого. Служба тяготила его, но она же давала скромный, верный заработок.

Новый директор заявил Жюлю:

- Обязанности секретаря расширяются. Мы приглашаем иностранных актеров. Знаете ли вы английский язык? А немецкий? Ну, а итальянский? Дело в том, что у меня есть на примете молодой человек, отлично владеющий пятью языками. Придется вам.. .

- Очень рад, - облегченно вздохнул Жюль. - Знать языки только ради того, чтобы разговаривать с английскими мисс и браниться с немецкими фрау.

.. Прощайте!

Жюль пришел в редакцию "Семейного музея" и сказал Пьеру Шевалье:

- Дайте пятьдесят франков, и через полтора месяца получите рассказ большой, на два номера.

- Название? - спросил Пьер Шевалье.

- "Тишина". Если не нравится, то "Молчанье" или "Двенадцать месяцев среди льдов". Берите любое.

- Как будто подходит... И опять, наверное, география и астрономия. ..

- Много приключений, - сказал Жюль. - Рассказ уже готов в моем воображении. На дальнем севере пропадает капитан брига "Юный смельчак". Природа полярной местности, ледяные поля, северное сияние, белые медведи.. . Тишина. .. От этой страшной тишины лопаются барабанные перепонки. Где-то далеко-далеко кто-то стонет - не то человек, не то... Здесь еще не все ясно. Тоска охватывает путешественников. Они поют хором, чтобы не сойти с ума. .. Жюль увлекся. Он был похож на одержимого, он забыл, где находится, ему казалось, что перед ним не стены, увешанные раскрашенными картинками, а ослепительно голубые горы льда, тускло-желтое сияние на небе, звонкая тишина. Слышно, как идут облака. ..

- Мне нужны пособия, книги, атлас, - сказал Жюль. - Завтра я принимаюсь за рассказ. Он не дает мне покоя. Меня измучила бедность. Вчера я съел маленькую булку и выпил стакан молока. Сегодня я насыщаюсь обедом моего неплохо работающего воображения. Дурно с вашей стороны, Пьер, что вы заставляете меня просить. .. Научитесь дорожить людьми, которые в состоянии украсить страницы вашего ничем не примечательного журнала.

Пьер Шевалье выдал Жюлю небольшой аванс.

- С вашей легкой руки, - сказал он, - все мои сотрудники научились брать авансы.

- Сегодня вы заплатили мне за то, что я показал вам чудесную феерию творческого воображения, - с достоинством произнес Жюль. - Пройдут годы, и номера журнала с рассказами Жюля Верна будут расцениваться как библиографическая редкость. Говорю совершенно серьезно.

- Совершенно серьезно слушаю вас, - сказал Пьер Шевалье. - Мой журнал станет редкостью еще и потому, что в каждом номере моя фамилия, как редактора. Говорю совершенно серьезно.

- Аминь, - сказал Жюль.

Месяц и два дня прошли, как сон: Жюль странствовал по льдам. Иньяр играл свои арии, потом ставил на стол мясо и вино, окликал своего друга, заговаривал, спрашивал. Жюль ничего не слышал, его уже не было здесь, он жил где-то там, очень далеко отсюда. Иньяр не понимал этого. Безумие а не работа, и кому это нужно... Надолго ли хватит человека, когда он ложится в два часа ночи и встает в семь, а потом весь день сидит и пишет... Этак можно сочинить роман.

- Страниц сто есть? - спросил как-то Иньяр.

- Было сто сорок, осталось пятьдесят. Я люблю сокращать. Писать не так уж трудно. Трудно убирать лишнее. Трудно потому, что эта уборка связана с чувством жалости. Вчера я выбросил две сцены. Они абсолютно не нужны. Но мне жаль их. Значит, я еще не мастер. Гюго сказал: нагромождает подмастерье, приводит в порядок мастер. Дай мне поесть, Аристид!

Рассказ вчерне был готов. Прошла неделя, и Жюль убедился, что рассказ готов только наполовину: период нагромождения закончился, следовало приступить к наведению порядка. Еще через неделю Жюль сказал: "Больше не могу... Я уже не подмастерье, но еще не мастер..."

Пьер Шевалье, бегло прочитав рассказ, восхищенно произнес:

- Солидно! На два номера! Это мне нравится! Садитесь, Жюль Верн! Я буду читать и тут же редактировать. Позволите?

Жюль сказал, что рассказ уже отредактирован, нет нужды портить его. В самом деле, - сколько людей, столько и мнений. Что касается содержания рассказа, то там такие приключения, каких еще не было в литературе.

Опытный редактор углубился в чтение. Молодой, неопытный писатель ушел в свои думы. Редактор прочитал семь страниц и задал себе вопрос: чем все это кончится? Писатель спрашивал себя: что скажет этот читатель, когда дойдет до страницы шестьдесят первой? Всего в рассказе шестьдесят пять страниц.

Пьер Шевалье выпрямился, взял в руки перо. Жюль согнулся, почти касаясь лбом колен, и взял свою шляпу.

- В набор, - сказал редактор.

- Вы думаете? - по давней привычке своей спросил писатель.

- Превосходный рассказ, искусный рассказ! Пускаю его на март и апрель. "Продолжение следует" мы поставим после фразы: "Никто не откликнулся в этом холодном безмолвии, капитан бесследно исчез. . ."