Жюльетта. Госпожа де... Причуды любви. Сентиментальное приключение. Письмо в такси

В тот вечер в Вальронсе и воздух, и свет, и музыка, и сама очевидность любви — все говорило о неминуемом счастье, все располагало к веселью, к удовольствиям, и ничто не омрачало праздника. Слышались шутки, смех, многие танцевали. Сад был ярко освещен и полковник не пропустил ни одного танго. Родители невесты кружились в вальсе, а их сын с женой предавались веселью с боязливой смелостью, и их движения напоминали порхающий полет стрекоз. В «Гербарии» небольшой буфет и оркестрик из трех музыкантов поджидали любителей прогулок в узком составе.

Известность и непосредственное обаяние личности г-на Зарагира пробуждали там и сям мечты у женщин, считавших себя прочно защищенными от всякого рода искушений, отчего в доме весь вечер царила атмосфера любви даже для тех разочарованных пар, которые уже не верили, что в их сердце вновь когда-нибудь зажжется надежда. Г-жа Дювиль была наверху блаженства. Невеста старалась держаться как можно ближе к Луи, и г-н Зарагир ни разу не пригласил ее на танец. Однако когда, во время танцев, они невольно приближались друг к другу или даже нечаянно соприкасались телами, у них по коже пробегала дрожь, и они чувствовали себя так, словно находятся на борту корабля, идущего ко дну.

Пожилые гости постепенно и потихоньку разошлись, и когда пришло время ужинать, то на трапезу осталась только молодежь да еще люди, достаточно мудрые, чтобы предпочитать удовольствия сновидениям. К великому огорчению девушек, Луи пригласил Зарагира за свой стол и посадил его рядом с невестой, так что та оказалась между ими. Присутствие гостей заставляло ее изображать на лице постоянную радость и не проявлять отчужденности по отношению к Зарагиру, но когда их взгляды встречались, несказанное уносило их настолько далеко, что у них не хватало сил делать вид, что они беседуют.

После ужина бал продолжался, но в более томном ритме, и Луи увел невесту в тень деревьев. Держа ее в объятиях, он чувствовал себя взволнованным.

— Какая ночь, — сказала она. — Все так красиво. А ваша матушка уверяет, что завтра все будет еще прекраснее.

— Завтра в этом время мы будем уже одни, любовь моя, вдвоем, в пути.

— Ах, я так устала, так устала, — сказала она.

Когда они подходили к дому, им встретились Дювиль-отец и г-н Зарагир.

— Мы идем в «Гербарий». Кажется, там так еще никто и не побывал, — сказал г-н Дювиль. — Значит права моя жена, когда говорит, что мои блестящие идеи никуда не годятся. Она знает, что людям нравится, а то, что нравится не всем, она считает плохим.

— О, — сказал г-н Зарагир, — недоверчивость ничего не открывает людям, и рассудительный ум столь мал по сравнению с инстинктом. Инстинкт является источником сильных эмоций. Красота обнаруживает себя через физические потрясения, и мы возвращаемся именно к этим потрясениям. Наше личное время, ограниченное рамками нашей жизни, не всегда позволяет дожить до того момента, когда мы могли бы оценить то, что, в сущности, принадлежит бесконечности.

Тут на крыльце появилась г-жа Дювиль и прервала беседу:

— Ах вот вы где! А то я все думала, куда это вы запропастились! Все хотят вас видеть, пошли!

— Мы идем в «Гербарий», — ответил ей муж.

— Оставьте лучше «Гербарий» там, где он стоит, и займитесь гостями. Они приехали не на меня смотреть.

Луи показал на невесту, расслабленно висевшую у него на руке.

— Посмотри, какая она бледная, она переутомилась. Она просто умирает от усталости, — сказал он и попросил г-на Зарагира проводить ее в «Гербарий».

— Пусть она там отдохнет, а потом мы за вами придем, — сказал г-н Дювиль, и невеста под руку с Зарагиром исчезла за деревьями.

В «Гербарии» свечи уже почти совсем догорели, и три музыканта клевали носом в огромном, не убранном помещении. Столы были завалены большими томами и кипами бумаг, а стоявшие тут и там деревца в горшках привносили свой аромат в таинство ботанических исследований, в атмосферу, пронизанную запахом книг и гербариев. Невеста остановилась у буфетика, взяла первый попавшийся под руку фрукт, пригласила музыкантов выпить и закусить и сказала:

— Сыграйте мне «Миллионы Арлекина».

Г-н Зарагир прислонился к колонне, увенчанной бюстом Бюффона, и наблюдал за своей спутницей, поджидая ее в полутьме. Она подошла к нему, как подходят к любимому человеку, какой-то особой вдохновенной походкой, с той особой грацией, какую порой придает любовь женщинам. Они присели вдалеке от оркестра на банкетку, стоящую на возвышении, за высоким пюпитром.

— Вы несчастны, я угадал? — спросил г-н Зарагир.

— Я в отчаянии, — ответила она. — Я случайно оказалась в Вальронсе, где все так красиво и привлекательно. Мы с Луи подсмеивались над дядюшкой у него за спиной, и это нас сблизило. Он обаятелен и быстро очаровал меня. Мне захотелось разделить с ним счастье, какое он мне предложил. Такая простая история меня увлекла, ведь это можно понять. Я полюбила Луи, да, полюбила и до сих пор люблю всем сердцем. Скажите, что это: я спутала любовь с нежной дружбой, или я действительно бессердечная?

Она была печальна и очень трогательна в своей искренности.