Живая душа

Это был раненый лебедь. Один из охотников, пользуясь темнотой, не побоялся и не посовестился выпустить по пролетающему выводку лебедей заряд крупной картечи. Одна из них прошила старого вожака. Он дотянул до глухого края плёса и упал в камыши, а потом еще долго плыл по ним в горячке, забиваясь в недоступные человеку крепи.

Браконьер не нашел его, хотя долго плавал по камышам на своей деревянной плоскодонной лодке, толкаясь шестом.

Лебедь давно услышал косуленка, понял, что это не враг, и не двигался. Сил у него не оставалось: лебедь умирал.

Длинноухий, второй раз столкнувшись с резким и страшным запахом свежей крови, запахом смерти, одеревенел от болезненной тоски и давящего ужаса. Все его инстинкты не принимали и не объясняли этого. Каким-то особым образом косуленок чувствовал, что не в силах помочь птице, и долго стоял, дрожа всем телом, фыркая, переступая с ноги на ногу.

Страх и тоска не проходили, и Длинноухий тихо двинулся в сторону, уходя от плёса. Вода перестала плескаться под его копытами, и грязь скоро кончилась. Косуленок вышел на сухое место, в береговые тростники. Здесь он стал искать съедобную траву и тихо ее жевал, вслушиваясь в ночное пространство. Шелест камышей все же притуплял его слух, а ветер уменьшал сильное обоняние.

Запах какого-то зверя Длинноухий уловил совсем рядом и замер. Почему-то он его не испугался. Среди тростников в темноте сверкнули зеленью чьи-то глаза. Это опять красный лис подкрался к нему, пользуясь ветром, но теперь он был не страшен Длинноухому. Лис это понял и только злобно зашипел, пугая косуленка. Длинноухий отпрыгнул подальше, к краю камышей, и вновь учуял далекий запах тальников. Там была обильная еда, там было его родное место, там он потерял мать, и все эти сложные чувства потянули косуленка в темную даль. Но слишком свежи были еще ощущения опасности, и Длинноухий улегся в траву, выжидая, когда ночь наберет силу.

Редкие снежинки полетели из темной высоты, и косуленок с удивлением глядел на них, принюхиваясь, ощущая неживую их легкость и холод.

13

В глухую полночь, когда ветер стих и над степью повисла гнетущая тишина, Длинноухий уловил далекий-предалекий звук, от которого у него сильнее заколотилось сердце и судорога зашевелила кожу. Звук этот он слышал теплым августовским вечером, когда люди спасли его, отогнав страшного зверя. Косуленок не стал ждать, когда звук будет ясным, вскочил и побежал. Возможно, он сделал ошибку. Жизненного опыта у него все же не хватало. Волки могли пройти мимо, не учуяв его, а теперь он дал след.

Через несколько минут на этот след наткнулись хищники. Это был остаток разбитого охотниками выводка: три голодных кочующих зверя. Теплые пахучие следы косуленка прибавили им силы, и они понеслись к нему, рассыпаясь веером.

Длинноухий услышал погоню далеко и наддал что было силы. Ноги хищников не так быстры, но сильны. Они могут бежать сутками, до тех пор, пока жертва не выдохнется и не упадет.

Впереди засветились огни. Там было обиталище людей. Обычно косули далеко обходили такие места, но Длинноухий почувствовал, где может спастись, и побежал прямо на них. Летний урок пошел ему на пользу.

Сзади, с хрипом втягивая воздух, приближались волки, впереди вырастали огни, мигали пугающим мерцанием. Суматошно залаяли в деревне собаки, почуяв и услышав зверей. Лай их был страшен, но волков косуленок боялся больше. Он едва не ударился об изгородь, неожиданно возникшую перед ним, но успел развернуться и понесся вдоль нее. Совсем недалеко открылся узкий проход между двумя изгородями, и Длинноухий свернул в него. Перед ним возникло что-то темное и большое. Оно пахло травой и было неопасным. Косуленок приткнулся к нему и затих. Со всех сторон у дворов заливались лаем собаки, но волков не было слышно. Они побоялись вбегать в деревню.

Длинноухий стоял и дрожал, роняя с губ желтую пену. Запахи со всех сторон обрушивались на него: сильный успокаивающий аромат сухой травы, сложенной в огромную кучу, теплый дух каких-то животных, птиц, ненавистная вонь железа и много-много другого. Но что-то удерживало косуленка под омётом[64] сена. Каким-то образом он понимал, что именно здесь его спасение, и стоял, вздрагивая и перебирая ногами…

* * *

На рассвете хозяин двора вышел раздетым в ограду. Прошлым вечером он был в гостях и изрядно выпил. Голова у него кружилась, тело было тяжелым и непослушным. Остановившись у задней калитки, человек не поверил увиденному: у стога сена таился рыжеватый длинноногий зверь. «Чудится! Допился!» – подумал он и протер глаза. Видение не исчезло. Что-то дикое, неуправляемое проснулось в нетрезвом еще человеке. На полусогнутых удивительно резво он ринулся назад, в дом. Задевая мебель, человек подбежал к шкафу и достал из-за него старое ружье.

– Где патроны? – затормошил он спящую жену. – Я их на припечек клал, а теперь нету. Ты переложила?

– Очумел, что ли! – сонно отозвалась хозяйка. – Ночь на дворе.

– Не очумел. Где они? – в нетерпении злился полупьяный охотник.

– Где-то в шифоньере, – все не понимала его жена. – Что случилось-то?