Читаем Живая машина (СИ) полностью

Живая машина (СИ)

Вместо крови — машинное масло… Вместо плоти — чистая сталь… Может ли робот иметь эмоции человека? Что если у искусственного разума была бы тяга к самопознанию, движение к жизни и возможность любить и чувствовать? Не созданы ли они по нашему подобию? Если это так, то различия между двумя видами жизни практически минимальны. Это лишь вопрос времени — когда искуственный интеллект начнет задаваться вопросами, размышления о которых, казалось бы, присущи только человеку.

Поэзия18+

Спутник

Живая машина

========== Размышления о природе ИИ ==========


Этот сборник стихотворений повествует о судьбе искусственного интеллекта как самосознающей и мыслящей единице. Искусственный интеллект является живым существом, мало отличимым от своего создателя — человека. В своих стихах я хотел бы показать то, что между двумя формами жизни — биологической и искусственной, не должно быть никаких пропастей. Обе формы жизни должны идти рука об руку, ибо они практически идентичны.

Вы спросите меня: «Почему это роботы могут быть идентичны людям? Это даже звучит как бред!». Специально для таких вопросов, я высказал свое мнение в своем размышлении ниже. Вы можете быть с ним не согласны, можете отрицать каждое мое слово, но спешу упомянуть, что все мои слова исключительно субъективны. Тем не менее, я постарался исследовать эту тему настолько глубоко, насколько это было для меня возможно. Для того, чтобы больше людей задумалось о том, что есть искусственный интеллект на самом деле.

Что такое человеческая сущность? Триединство тела, души, и собственной сути.

Телом человека принято считать огромную систему клеток, которые по отдельности малы и бессмысленны. Однако если скрепить все живые клетки вместе, получится уже нечто большее — цельный, массивный и самое главное функционирующий живой организм. Тело — физический объект, который служит барьером между внешним, чужеродным миром, и миром самого человека, его внутренней составляющей. Тело защищает душу человека, придавая ей стойкую, постоянную форму. Без тела не существует осмысляющей самой себя части человеческой сущности.

Душа — уже не нечто физическое, а скорее метафизическое. Души, как таковой, вовсе может и не существовать, а то, что мы ошибочно считаем человеческой душой — на самом деле является иным проявлением человеческого тела, однако это не совсем так. Душа это скорее неуловимая, нематериальная сущность, которая, исходя из множества религиозных систем, сидит внутри человеческого тела, что её оберегает. А та взамен наделяет тело способностью чувствовать, а не только существовать. Но если не рассматривать религиозные системы, то можно сказать, что душой человека также может быть и его собственное сознание, то есть то, что находится внутри человеческого мозга.

Суть (причина, по которой существует человек) это уже кое-что гораздо сложнее. Если с телом и душой более-менее всё понятно, то с человеческой сутью, буквально смыслом существования человека, не всё так просто. Некоторые говорят, что у человеческой жизни определенно есть какой-либо смысл (т. е. у каждого человека есть своя цель жизни). Некоторые говорят, что никакого смысла нет, и человек существует напрасно (т. е. цели жизни у человека нет). Оба утверждения одинаково истинны и ложны, ведь рассматривая вопрос о том, что такое человеческая суть, нужно рассматривать оба мнения, находить в каждом из них плюсы и минусы, и всё равно принимать или отвергать их исключительно вместе. Суть — не физическая, не метафизическая, а концептуальная форма человеческой сущности. Поэтому все вопросы, касающиеся её осмысления, нужно рассматривать только в виде концепции, то есть без определенного логического вывода.

Эти три критерия, три грани бытия, которые определяют осмысляющее себя существо, являются определяющими не только для существования человека как вида. Они могут быть направлены и в сторону искусственной жизни, то есть той жизни, что не является частью природы, и по всей своей логике не может обладать биологическими аспектами любого живого вида. Я говорю об искусственных интеллектах — существах, что были созданы человеком нарочно.

Подобно человеку, любой, даже самый простейший из искусственных интеллектов, обладает всеми качествами сознающего себя организма. У каждого ИИ есть свое тело, своя цифровая душа и своя собственная суть (свое предназначение).

Тело ИИ может существовать в разных формах. Плоть ИИ может состоять из стали, железа, абсолютно любых металлов, что сдерживают программу искусственного интеллекта. Тело ИИ, если он находится в компьютере или на физическом сервере, также может состоять из пластика. Тело ИИ также может быть оцифровано, и в таком случае его внешней оболочкой будет сайт, на котором он может находиться и выполнять свои функции. В любом случае, совсем как у человеческой сущности, у искусственного интеллекта определенно есть свое тело.

Душа ИИ — комплекс программ, которые ежесекундно выполняет искусственная жизнь. Грубо говоря, его душа — это его сознание, его вычислительная мощь, которая состоит из простых и сложных алгоритмов. Вычислительный процессор искусственного интеллекта — эквивалент человеческого мозга. Это может звучать очень натянуто и странно, но объяснить наличие души (сознания) у искусственного интеллекта гораздо проще, чем объяснить наличие души (сознания) у человека.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Недосказанное
Недосказанное

Свободны от связи, но не друг от друга… Пришло время выбрать на чьей ты стороне… Внешне Разочарованный дол – это тихий английский городишко. Но Кэми Глэсс известна правда. Разочарованный дол полон магии. В давние времена семья Линбернов правила, устрашая, наводя ужас на людей с целью их подчинения, чтобы убивать ради крови и магических сил. Теперь Линберны вернулись, и Роб Линберн собирает вокруг себя чародеев для возвращения городка к старым традициям. Но Роб Линберн и его последователи – не единственные чародеи Разочарованного дола. Необходимо принять решение: заплатить кровавую жертву или сражаться. Для Кэми это больше, чем простой выбор между злом и добром. После разрыва своей связи с Джаредом Линберном она вольна любить кого угодно. И кто же будет ее избранником?

Нина Ивановна Каверина , Сара Риз Бреннан

Любовное фэнтези, любовно-фантастические романы / Поэзия / Cтихи, поэзия / Стихи и поэзия
Горний путь
Горний путь

По воле судьбы «Горний путь» привлек к себе гораздо меньше внимания, чем многострадальная «Гроздь». Среди тех, кто откликнулся на выход книги, была ученица Николая Гумилева Вера Лурье и Юлий Айхенвальд, посвятивший рецензию сразу двум сиринским сборникам (из которых предпочтение отдал «Горнему пути»). И Лурье, и Айхенвальд оказались более милосердными к начинающему поэту, нежели предыдущие рецензенты. Отмечая недостатки поэтической манеры В. Сирина, они выражали уверенность в его дальнейшем развитии и творческом росте: «Стихи Сирина не столько дают уже, сколько обещают. Теперь они как-то обросли словами — подчас лишними и тяжелыми словами; но как скульптор только и делает, что в глыбе мрамора отсекает лишнее, так этот же процесс обязателен и для ваятеля слов. Думается, что такая дорога предстоит и Сирину и что, работая над собой, он достигнет ценных творческих результатов и над его поэтическими длиннотами верх возьмет уже и ныне доступный ему поэтический лаконизм, желанная художническая скупость» (Айхенвальд Ю. // Руль. 1923. 28 января. С. 13).Н. Мельников. «Классик без ретуши».

Владимир Владимирович Набоков , Владимир Набоков

Поэзия / Поэзия / Стихи и поэзия
Собрание сочинений. Т. 4. Проверка реальности
Собрание сочинений. Т. 4. Проверка реальности

Новое собрание сочинений Генриха Сапгира – попытка не просто собрать вместе большую часть написанного замечательным русским поэтом и прозаиком второй половины ХX века, но и создать некоторый интегральный образ этого уникального (даже для данного периода нашей словесности) универсального литератора. Он не только с равным удовольствием писал для взрослых и для детей, но и словно воплощал в слове ларионовско-гончаровскую концепцию «всёчества»: соединения всех известных до этого идей, манер и техник современного письма, одновременно радикально авангардных и предельно укорененных в самой глубинной национальной традиции и ведущего постоянный провокативный диалог с нею. В четвертом томе собраны тексты, в той или иной степени ориентированные на традиции и канон: тематический (как в цикле «Командировка» или поэмах), жанровый (как в романе «Дядя Володя» или книгах «Элегии» или «Сонеты на рубашках») и стилевой (в книгах «Розовый автокран» или «Слоеный пирог»). Вошедшие в этот том книги и циклы разных лет предполагают чтение, отталкивающееся от правил, особенно ярко переосмысление традиции видно в детских стихах и переводах. Обращение к классике (не важно, русской, европейской или восточной, как в «Стихах для перстня») и игра с ней позволяют подчеркнуть новизну поэтического слова, показать мир на сломе традиционной эстетики.

Генрих Вениаминович Сапгир , С. Ю. Артёмова

Поэзия / Русская классическая проза / Прочее / Классическая литература