Читаем Животные полностью

Не все птицы заботятся о своих птенцах. Есть и такие, которые сваливают заботу о потомстве на других. Самые известные среди них – кукушки.


Птенец кукушки в чужом гнезде


Они стали общеизвестным символом родительской беспечности. Когда наступает время откладывать яйца, кукушка не строит свой дом, а подбрасывает яйцо в гнездо другой птицы. Существует около 150 видов птиц, которые становятся приемными родителями для детей кукушки. Часто это бывают мелкие птички, значительно меньше тех, которых им приходится выкармливать. Поэтому кукушонок, появившись на свет, сразу выбрасывает из гнезда другие яйца и птенцов. Ведь «родители» не смогут прокормить всех. Иногда случается, что птица сразу замечает чужое яйцо в своем гнездышке и выбрасывает его, но чаще садится как на свое собственное. Это происходит из-за того, что кукушки имеют интересный приспособительный механизм. Они откладывают яйца, различные по размеру и окраске, похожие на яйца будущих «воспитателей». Есть кукушки, которые «специализируются» на горихвостках, трясогузках, камышевках. У них яйца очень маленькие по сравнению с их собственными размерами. Небольшая хохлатая кукушка доверяет своих птенцов воронам, и яйца у нее непропорционально большие. Однажды в Англии была устроена выставка, на которой можно было видеть несколько сотен яиц кукушек, собранных в гнездах 76 различных видов птиц.

Птицы, не умеющие летать

Тот, кто читал арабские сказки, в частности истории о Синдбаде-мореходе, наверное, помнит, что там не раз упоминается таинственная птица Рух. Появление этой неслыханной по размерам птицы, заслоняющей своими крыльями небо, часто бывало кульминационным моментом в приключениях главного героя. История о птице Рух не просто сказка. Она имеет свои реальные основания. Правда, тот, кто рассказал ее впервые, пожалуй, никогда не видел самой птицы, но, по крайней мере, видел яйцо, размером со средний арбуз. Видел он его на далеком южном острове Мадагаскаре, расположенном в Индийском океане у восточного побережья Африки. Здесь когда-то жили эпиорнисы, гигантские птицы, вес которых мог достигать 450 кг, а их яйца были 32,5 см в длину и 23,5 см в ширину. Но эпиорнис никогда не летал, заслоняя своими крыльями небо. Он вообще не мог летать, а крылья имел очень маленькие и слабые. Зато у него были длинные и сильные ноги, и он очень быстро бегал. Общим телосложением и способом существования эпиорнис напоминал современных страусов.


Череп с зубастыми челюстями и отдельные зубы древней ископаемой нелетающей птицы


Другая огромная нелетающая птица, диорнис, еще в XVIII в. жила на Южном острове Новой Зеландии. Некоторые представители этого вида достигали 2,55 м высотой. Диорнис был ценной охотничьей добычей для маори, коренных жителей Новой Зеландии, но охотиться на него было опасно. Великан мог убить охотника ударом ноги.


Современные и ископаемые (внизу) нелетающие птицы


Из птиц, которые сейчас встречаются на Земле, самой крупной является африканский страус. Он значительно меньше эпиорниса. Его максимальный вес достигает 150 кг. Страус является одним из лучших бегунов на планете и уступает в скорости только гепарду. Мало кто из летающих птиц способен с ним тягаться.

Млекопитающие – самая совершенная разработка конструктора Природы

В повседневной речи значения слов «звери» и «животные» часто путают. Еще чаще называют зверями самых крупных и опасных животных. Например, так могут назвать крокодила, а по отношению к мыши или зайцу слово «зверь» воспринимается как шутка. Но такое употребление этого слова научно неверно. Люди, знакомые с биологией, называют зверями только теплокровных животных, которые кормят детенышей собственным молоком, представителей класса Млекопитающие.


Череп древнего животного, занимающего промежуточное место между пресмыкающимися и зверями


Собственно говоря, термины «млекопитающие» и «звери» являются синонимами. Итак, крокодил, который относится к классу пресмыкающихся, никак не может быть назван зверем, тогда как мыши и зайцы имеют на это полное право. Известные вам волки, олени, слоны, носороги, львы, жирафы, тигры, а также домашние собаки и кошки, коровы и свиньи, овцы и козы – все это представители класса Звери. Киты – тоже звери, хотя их и считали рыбами. Их прапрадеды были немного похожи на неуклюжих волков.

Кашалоты способны нырять на глубину более 1 км.

На суше им не очень повезло, поэтому они вернулись в воду и отказались от конечностей с когтями и других лишних приспособлений. Оказалось, что решение это очень удачное – киты самые крупные из млекопитающих и самые крупные из всех животных в истории нашей планеты.


Самый большой из сухопутных зверей, которые когда-либо существовали на нашей планете, – вымерший безрогий носорог – индрикотерий


Перейти на страницу:

Все книги серии Детская энциклопедия (Фолио)

Похожие книги

Опасная идея Дарвина: Эволюция и смысл жизни
Опасная идея Дарвина: Эволюция и смысл жизни

Теория эволюции посредством естественного отбора знакома нам со школьной скамьи и, казалось бы, может быть интересна лишь тем, кто увлекается или профессионально занимается биологией. Но, помимо очевидных успехов в объяснении разнообразия живых организмов, у этой теории есть и иные, менее очевидные, но не менее важные следствия. Один из самых известных современных философов, профессор Университета Тафтс (США) Дэниел Деннет показывает, как теория Дарвина меняет наши представления об устройстве мира и о самих себе. Принцип эволюции посредством естественного отбора позволяет объяснить все существующее, не прибегая к высшим целям и мистическим силам. Он демонстрирует рождение порядка из хаоса, смысла из бессмысленности и морали из животных инстинктов. Принцип эволюции – это новый способ мышления, позволяющий понять, как самые возвышенные феномены культуры возникли и развились исключительно в силу биологических способностей. «Опасная» идея Дарвина разрушает представление о человеческой исключительности, но взамен дает людям возможность по-настоящему познать самих себя. Книгу перевела М. Семиколенных, кандидат культурологии, научный сотрудник РХГА.

Дэниел К. Деннетт

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Зарубежная образовательная литература / Образование и наука
Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина
Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина

Теория эволюции путем естественного отбора вовсе не возникла из ничего и сразу в окончательном виде в голове у Чарльза Дарвина. Идея эволюции в разных своих версиях высказывалась начиная с Античности, и даже процесс естественного отбора, ключевой вклад Дарвина в объяснение происхождения видов, был смутно угадан несколькими предшественниками и современниками великого британца. Один же из этих современников, Альфред Рассел Уоллес, увидел его ничуть не менее ясно, чем сам Дарвин. С тех пор работа над пониманием механизмов эволюции тоже не останавливалась ни на минуту — об этом позаботились многие поколения генетиков и молекулярных биологов.Но яблоки не перестали падать с деревьев, когда Эйнштейн усовершенствовал теорию Ньютона, а живые существа не перестанут эволюционировать, когда кто-то усовершенствует теорию Дарвина (что — внимание, спойлер! — уже произошло). Таким образом, эта книга на самом деле посвящена не происхождению эволюции, но истории наших представлений об эволюции, однако подобное название книги не было бы настолько броским.Ничто из этого ни в коей мере не умаляет заслуги самого Дарвина в объяснении того, как эволюция воздействует на отдельные особи и целые виды. Впервые ознакомившись с этой теорией, сам «бульдог Дарвина» Томас Генри Гексли воскликнул: «Насколько же глупо было не додуматься до этого!» Но задним умом крепок каждый, а стать первым, кто четко сформулирует лежащую, казалось бы, на поверхности мысль, — очень непростая задача. Другое достижение Дарвина состоит в том, что он, в отличие от того же Уоллеса, сумел представить теорию эволюции в виде, доступном для понимания простым смертным. Он, несомненно, заслуживает своей славы первооткрывателя эволюции путем естественного отбора, но мы надеемся, что, прочитав эту книгу, вы согласитесь, что его вклад лишь звено длинной цепи, уходящей одним концом в седую древность и продолжающей коваться и в наше время.Само научное понимание эволюции продолжает эволюционировать по мере того, как мы вступаем в третье десятилетие XXI в. Дарвин и Уоллес были правы относительно роли естественного отбора, но гибкость, связанная с эпигенетическим регулированием экспрессии генов, дает сложным организмам своего рода пространство для маневра на случай катастрофы.

Джон Гриббин , Мэри Гриббин

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Научно-популярная литература / Образование и наука