Олег Буров

Живущие в сетях

Себе родимому и всем тем,

кто меня любил и любит, посвящается.

О. Буревший (субличность автора)

Высказывания вымышленных персонажей не всегда

отражают мнение автора по такому поводу.

Любые совпадения имен, образов и событий случайны.

Глава 1

Проблемы, как и новых знакомых,

вовсе не обязательно приглашать.

Они все равно припрутся сами.

О. Буревший

Он неподвижно лежал на чем-то твердом. В ноздри настойчиво лез запах ладана и горящих свечей. Рядом слышались негромкие голоса и всхлипывания. Он вдруг понял, что находится в позе покойника в открытом гробу. Неужели он умер? Он попытался открыть глаза и пошевелить конечностями, но не смог. Но ведь он же все понимает – значит жив! Его могут похоронить заживо! Нужно закричать! Но губы отказывались повиноваться. Ужас перехватил горло. И тут крышка гроба опустилась, раздались гулкие удары забиваемых молотком гвоздей.

Лежащий поперек дивана голый бородатый мужчина с криком «Я живой!» распахнул глаза, сначала недоуменно, а затем с облегчением огляделся и прислушался. Во входную дверь настойчиво и громко стучали. Спустив ноги на пол, он попытался нащупать тапочки, но пятки сиротливо заскользили по холодному паркету, не находя привычного теплого пристанища. Вздохнув, он закутался в махровый, доходящий почти до пят, белый с красными иероглифами халат, и босиком нехотя потрусил к двери. С ворчливым возгласом: «Ну кто там приперся в такую рань?» припал к глазку, присмотрелся и стал неторопливо открывать дверь.

– Ну, ты даешь, Сергуня, – пробасил стоявший на пороге коротко стриженый, невысокий широкоплечий брюнет лет сорока с небольшим. Впечатление он производил двойственное. Из не доходящих до колен защитного цвета шорт торчали умеренно кривоватые ноги в белых носках, обутые в коричневые кожаные сандалии на толстенной подошве. Сквозь расстегнутый ворот белой тенниски с таинственной надписью на груди “This game has no name”

, заправленной под широкий кожаный ремень, выглядывал лоскуток рыжевато-волосатой груди, на которой торжественно покачивалось золотое украшение в виде маленького блюдечка на массивной цепочке. Сработано оно было, по-видимому, ювелиром с тяжелым детством и криминальной юностью, который еще в те далекие годы усвоил на всю оставшуюся жизнь, что главными достоинствами любой золотой вещи являются ее размеры и вес. На курносом носу покоились овальчики затемненных стекол в почти незаметной золотистой оправе, в которых проблескивали проницательные глаза. Поигрывая бицепсом, крепыш указательным пальцем левой руки крутил связку ключей с брелком в виде пирамидки. Это был Виктор Смуров, известный в городе адвокат.

– Какая рань? Дело к обеду, светило на отдых скоро пойдет, а ты все дрыхнешь! Опять целую ночь водочку потреблял с бабочками – стрекозками, мотыльками ночными? И что ты эту стукалку на дверь присобачил, не можешь, как все нормальные люди звонок поставить, а то торчу здесь целую вечность, тарабаню железякой, рука уже устала, а ты, как таракан Рейдом мореный, еле перебираешь лапками и держишь друга у входа.–Произнося этот монолог и бесцеремонно обходя хозяина, гость уверенно протискивал свое мускулистое тело через коридор в комнату.

– Э, Витек, я, насколько мне помнится, скорую юридическую помощь на дом не вызывал, и спать могу, сколько хочу. Я свободный художник, а не подневольный чиновник. Тем более что вчера не слабо сдал две картины и заслужил небольшой отдых. Так чем обязан столь внезапному визиту, ты ж почти месяц ко мне не заявлялся?

– Ой, не выступай, Пикассо, ты же знаешь, я просто так бы без звонка не приехал. Кое-что случилось, и кажется, у нас с тобой наметилась общая проблемка. – Гость уже успел войти в комнату и развалиться в обитом серой кожей широком кресле с огромными подлокотниками, напоминающими отрубленные ноги слона. Но едва он вальяжно обмяк в кресле, как тут же с высокотональным возгласом «Б…ть!», означающим в просторечье обращение к падшей женщине, резко вскинул правую ногу, на которой висел урчащий белый с черно-коричневыми пятнами шерстяной шар.

– Дуня, фу! – хозяин вцепился обеими руками в шар, последний распрямился, показалась мохнатая зубастая пасть с черной пуговкой носа без каких-либо признаков глаз и саквояжеобразным туловищем. Существо издало протяжный воющий звук, зашлось в лае и засучило короткими белыми ножками.

– Ну и зараза твоя Дунька! Смотри, прокусила мне ремень на сандалии, хорошо за палец не ухватила. Сколько я ей конфет скормил, и вот она благодарность!