Живые тени ваянг

Для человека, привыкшего к левостороннему рулю, движение на улицах города кажется вызывающе хаотичным, ведь постоянно приходится, разворачиваясь или поворачивая направо, выезжать на встречную полосу. Если моторбайк где-то проскочит по краешку тротуара, то на машине такой номер не пройдет. Так что придется частенько останавливаться, и не только перед светофорами, но и перед новоявленными «регулировщиками» — обычными служащими парковок, а также магазинов, отелей, банков и любых других учреждений, в обязанности которых входит останавливать движение транспорта, чтобы их клиент мог выехать на проезжую часть через встречную полосу. Что уж говорить о юрких мотоциклах, когда и широкие восточные минивэны привыкли к тесноте — они умеют разминуться даже на улочке с односторонним движением, где тесно прижимаются к бутикам и потому, бывает, задевают широкими плечами разнаряженные манекены и вешалки с одеждой. Правило одно: ехать там, где можно проехать.

Кате поток транспорта напоминал хорошо проваренный сироп с вишнями, в котором вишенками стали легковые автомобили, а основной вязкой массой — мотоциклы. На одной из «вишенок» и двигались они с Буди, тем более, что шестиместная Хонда была вишневого цвета.

Самолет приземлился ночью, и на первый день их пребывания был составлен конкретный список дел, точнее, одного дела, но с длинным перечнем покупок. Почему Буди начал с этого? Он сказал, что, несмотря на то, что Катя является не просто хорошим художником-модельером, но даже и кудесницей, ее одежда не годится для тех поездок, которые им предстоит совершить. Ей нужны легкие шорты или «бриджи», трикотажные майки или блузы из батика, а для самой главной поездки, к богам — и кое-что из специального обмундирования. Катя пока не представляла это «кое-что», но внутренне была готова надеть один из костюмов, в которых плавают по горной реке на лодках-байдарках, поднимаются над землей в аэростатах или же опускаются на дно океана. А поездка за такими покупками была прекрасной возможностью познакомиться с городом.

— Буди, а почему у вас такие низкие дома? — Катя не переставала расспрашивать его обо всем, что она видела.

— Все приезжие замечают эту особенность… Да, в Денпасаре не так, как в Джакарте — там мегаполис с двадцатимиллионным населением, здесь — небольшой провинциальный городок на полмиллиона. Но главное даже не в этом — сегодня, как и несколько тысячелетий назад, на Бали действуют старые традиции: здания не принято строить выше кокосовых пальм.

— Странные порядки… А вон там, смотри, стоит трехэтажный современный замок с тремя башнями…

— А ты не видишь пальму, что растет рядом с домом? Ту, что выше этого замка?

И без того медленное движение транспорта вскоре совсем было остановлено: на перекресток вышел мужчина в клетчатом саронге с каким-то жезлом в руке. Это был явно не полицейский, но он вел себя, как профессиональный регулировщик — взмахнул палочкой, давая «красный свет» движению транспорта, и «зеленый» — пешеходам. Последних было больше. Из широких открытых ворот учреждения люди выходили и выходили не для того, чтобы быстренько перейти через дорогу, а чтобы занять эту улицу так надолго, как они того хотят. По нарядному виду процессии, которая двигалась степенно, не торопясь, понятно было, что у его участников очень большой праздник. Женщины в ярких саронгах и в белых кружевных кебайя несли на голове корзины с фруктами. Мужчины, тоже в саронгах, но более сдержанных расцветок, держали ручки паланкинов — специальных носилок, на которых стояли странные скульптуры. Одна из них была, видимо, очень тяжелой — ее несли человек двадцать.

Когда самая огромная фигура «проплывала» перед их машиной, Катя, взглянув на нее, вздрогнула. По рукам пробежали мурашки, а к горлу начал подступать комок страха. На носилках сидела великанша — та самая тетка с красным лицом и огромными обвислыми грудями, которая несколько раз ей снилась. Так же торчали в разные стороны длинные белые волосы, похожие на паклю, так же застыло в злобе красное лицо с огромным, ощерившемся желтыми клыками, ртом, такие же длинные когти на пальцах рук и ног готовы были неожиданно вонзиться в свою жертву.

Катя инстинктивно вцепилась правой рукой в ладони Буди, расслабленные на руле, но не успела произнести ни слова, как заиграла музыка — та самая мелодия, с хрустальными перезвонами колокольчиков, которая была в ее снах.

— Ты испугалась? — удивленно спросил Буди.

— Эту страшилу я видела и в Амстердаме, и в Питере… — дрожащий голос выдавал чувство страха, завладевшее его хозяйкой.

— Не может быть! — успокоил ее Буди. — Откуда там будет наша царица демониц Рангда? [209] Да и вообще… Она же не живая, это — кукла!

— Нет, она мне сказала, что живая, и все куклы в их театре тоже живые!

Видимо, мелодичная музыка подействовала на Катю успокаивающе. Она осторожно сняла руку со сжатых пальцев Буди и откинулась на подголовники кресла.

— Эту демоницу вместе с другими персонажами, в том числе и с птицей с зеленым клювом, видела я не на улицах Питера и Амстердама, а… во сне…