Живые тени ваянг

Двор-сад, кроме того, что сам цветет и благоухает, еще и уставлен огромными цветочными горшками. В одном из них расцвел цветок, напоминающий колокольчики. И этот колокольчик даже не один, целая гроздь сиреневых бубенцов слегка раскачивается на ветру, словно собираясь вот-вот зазвенеть.

Буди сказал, что голова дома – семейный храм санггах, и потому он стоит лицом к священной горе – Гунунг Агунг. Дорога к храму из десятка, а то и двух – ступенек, походит на небольшую лестницу в небо, священное пространство, где обитает мудрость. А сам храм, опять же искусно украшенный резными цветами, растениями и сюжетами из мифологии, внутри оказался совершенно пустым. Все действо происходит, оказывается, снаружи: красивые корзиночки с цветами, рисом и фруктами – подношения богам, лежат на виду.

Во дворе чувствуешь себя защищенным от внешнего – от печалей, невзгод, от суеты и погони за иллюзиями. На душе легко и спокойно, словно ты – в центре равновесия природы. И не надо напрягаться, захлебываться в ненависти или злости, и не надо растрачивать по пустякам свою энергию. Даже шума городской жизни здесь меньше, как будто бы он остался за каменной стеной, за чанди бетар, как за двумя половинками – добра и зла. А вот птицы здесь слышны гораздо сильнее, чем на улице, они поют на все голоса, особенно по утрам.

Закудахтали куры, это у соседей. Здесь вообще странное соседство: пятизвездочные отели, банки и посольства рядом с рисовыми полями, длинными оранжереями из живых деревьев и кустарников, выставленными на продажу, и с художественными мастерскими, в которых ваяют скульптуры и тоже их продают. И везде гуляют куры, собаки и кошки… Катя увидела даже одну свинью.

– Как ты? – Буди подошел к своей гостье, присевшей во дворе на невысокую скамеечку возле маленького фонтанчика.

– Нормально… Сижу и слушаю, как меня успокаивает и убаюкивает вода… Она журчит, а я думаю…

– Думать – это хорошо!

Буди тоже сел на скамейку. Как сказать ей о своих размышлениях? Не обидится ли Катя, если он выскажет такое предложение? Или она торопится улететь домой?

– Катя, я планировал уже завтра отправиться в самую главную поездку, но вижу, что ты еще недостаточно готова. Ты эмоционально напряжена, у тебя какое-то душевное смятение… Да? А если отложить поездку на два дня?

– И что мы будем делать все это время?

– Не думай, что бездельничать! Я хочу показать тебе настоящее театральное представление. Когда ты ближе познакомишься с мифическими героями, избавишься от сомнений и страхов… А что ты еще хотела бы увидеть?

– Знаешь, Буди, я вдруг вспомнила о своей профессии. – Катя рассмеялась, и зазвенели в гигантском горшке сиреневые колокольчики. – А есть ли возможность пообщаться с кем-то из местных мастеров? Может быть, когда-нибудь в новой коллекции я использую индонезийские мотивы… Кто знает?

– Да это еще проще! Наша соседка Роза – мастер по росписи батика. Она и на показах бывает…

– А как я с ней буду разговаривать?

– Очень просто! На английском! Не забывай о том, что мы с тобой – на туристическом острове, где без английского никто и шагу не сделает. Тем более – молодежь…

Буди словно о чем-то вспомнил. Он встал со скамейки и подошел к горшку с сиреневыми колокольчиками, с удивлением разглядывая крупные коробочки-бубенцы. «Неужели тоже заметил, что колокольчики зазвенели? – подумала Катя. – Значит, и мне не показалось…»

– Пойдем в дом, мама обед приготовила… – сказал он вдруг такую будничную фразу, спуская Катю с небес на землю. Она встала со скамейки и сделала шаг к дорожке, ведущей к дому. Бэлова слегка кружилась, словно спуск на землю был по очень крутой горке. А может, это от цветов, усыпавших и деревья, и клумбы?

Его мама – Батари, резала на кухне овощи для салата. Миловидная женщина средних лет с прибранными под заколку-бабочку черными, без единой сединки, волосами. «Воздух здесь омолаживающий, или еда с морепродуктами? – подумала Катя. – До самых преклонных лет женщины остаются стройными и моложавыми. Да, а почему она так чистит морковь? Ножом не «к себе», как это делаю я, а «от себя»?» И словно в ответ на ее мысли Батари обернулась к сыну и что-то ему сказала.

– Ты, наверное, обратила внимание на то, как мама держит нож, – с улыбкой заметил Буди. – Все европейские женщины удивляются…

– Впервые вижу… А вообще-то, какая разница… Кто как привык…

– Катя повела плечами, подчеркивая свое равнодушие к этой теме. И почему это она так внимательно смотрела на его маму?