Живые тени ваянг

Такого зеленого цвета, как на Бали, Катя нигде еще не видела. Это был совершенно другой, не такой, как в России, цвет. Казалось, что в палитру, наполненную темной насыщенно-зеленой и очень густой краской, добавил художник жемчужины утренней росы, а может быть, и настоящие слезы прекрасных дев, причем, слезы не печали, а – радости. И взмахнул этот художник кистью, и брызнули на деревья и на траву капли этой необычной краски, превращая свежую зелень в настоящее сочно-зеленое чудо с гладкой, будто отполированной, поверхностью.

– Если бы ты серьезно думала об этом, если бы сильно хотела… Ведь деньги – это не самое главное. Они всегда найдутся для доброго дела… – Буди замолчал, словно раздумывая о чем-то. – Если есть мечта – нужно пробивать ей дорогу…

– Вот так, как здесь пробили трассу через джунгли? Буди, я пригляделась – а ведь на срезах не рыхлая земля, а какая-то твердая порода, да?

– Да, Катя. Но это еще – не такие уж и джунгли… Было бы опасно ездить между размытыми дождями земляными валами… Торить дорогу всегда тяжело. Легче – ездить по уже проложенной…

– Да, я это знаю. И легче жить на готовеньком, чем самому зарабатывать деньги…

– Кстати, о деньгах… Вижу, уже привыкла ежедневно видеть Еаруду – и на монетах, и на купюрах?

– Да, спасибо за прекрасный ночной спектакль. Сейчас никто ко мне не приходит во сне со страшилками, вижу сны, наоборот, очень даже приятные… Буди, на ваших бумажных деньгах изображены портреты людей… Это – национальные герои?

– Да. А почему ты спросила об этом?

– У Еермана Арнольдовича я видела на южно-африканской купюре портрет нидерландца Яна ван Рибека… А папа еще и сказал, что есть у африканцев и марка в честь этого… колонизатора…

– Я думаю, в этом случае африканцы благодарны Яну ван Рибеку за то, что он, основав форт Капштадт, по сути, и открыл Африку для международных контактов. Посмотри, во что превратилась маленькая продовольственная база для обеспечения кораблей Еолландской Ост-Индской компании – во всемирно известный мегаполис Кейптаун, центр бизнеса, культуры и спорта!

– Ладно, я поняла… Ты защищаешь колонизатора… А у вас есть такие герои? Печатаете ли и вы на своих деньгах портреты завоевателей?

– А я этот вопрос переформулирую: а вы, русские, случайно, не печатаете на индонезийских рупиях портреты нидерландцев? – Буди, выстроив такую фразу, взглянул на Катю, чтобы уловить промелькнувшее на ее лице удивление.

– А мы здесь при чем?

Он так и думал: Катя об этом не знала.

– Я имею в виду то, что и дизайн, и печать наших денег сделаны в России, конкретно – в Питере.

– Буди, вот в это я не поверю… Ты уже начинаешь фантазировать…

– Катя, я говорю совершенно серьезно, просто ты далека от этой сферы, поэтому не знаешь, что наши рупии печатаются в двух шагах от твоего дома. Российское Объединение «Гознак» уже не первый раз выигрывает наш тендер…

– Хочешь сказать, что индонезийские деньги печатают в России?

– Если поточнее, то эта услуга называется «поставка банковской бумаги»… А знаешь, кто претендовал на победу в тендере? Америка, Германия, Великобритания, Франция, Италия, Южная Корея и… кто еще, догадайся с первого раза!

– Неужели Голландия?

– В точку! Представь, что если бы они и выиграли…

– Буди, я вот думаю: как был бы рад, узнав об этом, Петр Первый… Папа всегда говорил о том, что он мечтал печатать деньги туземцам…

– А сейчас так и получается: семьдесят пять процентов гознаковского объема – это экспорт. Хочешь, когда вернемся, посмотрим в Интернете, каким именно странам вы их печатаете? А я пока назову две: Индонезия и Индия. Индийцам вы чеканите монеты… Ну все – хватит про деньги!

Когда начал открываться вид на величественный храм Пура Бесаких, было еще совсем светло, но солнце уже начало прятаться за красными крышами храмов и деревьями, поддерживающими западный склон горы Гунунг Агунг. Той самой горы, о которой столько уже ей рассказал Буди…

– Катя, ты знаешь, я хотел бы, чтобы эта экскурсия стала для тебя очень памятной! Ведь Гунунг Агунг – самое священное место на острове, здесь живут не только боги, но и души предков…

– Да, действительно… Смогу ли я когда-нибудь еще приехать на Бали? – Катя вздохнула, сожалея о том, что никогда больше не увидит этот чудесный остров.

Целых три яруса склона Гунунга занимал самый главный, а потому и самый большой храм – Панатаран Агунг. Именно здесь поклоняются, оставляя приношения, духу Великой горы. Храм состоял из полусотни сооружений – многоярусных башен меру-пагод, алтарей, жертвенников, деревянных павильонов… А с двух сторон от него стояли храмы поменьше, но тоже очень важные – они посвящены богам Брахме и Вишну.