Живые тени ваянг

– Да нет же, Катя! Я говорю это вовсе не тебе. Я читаю сейчас лекцию… уже – заканчиваю.

– Какая лекция? У нас здесь начинает брезжить рассвет, значит, в Питере – глубокая ночь. Да и вообще… у тебя же каникулы!

– Ты что-то путаешь… Я только что пообедал, и потому в хорошем расположении духа… А каникулы были неделю назад… Или вчера? Теперь и я запутался… А может быть, я сплю? Ладно, Катюха, я тебе не мешаю, продолжай заниматься своими делами и не обращай на меня внимания…

– Пап, подожди, раз уж я тебя услышала, скажи мне, что там с нашей родословной? Есть ли еще новости?

– О! Больше, чем я думал. У Баяна действительно родился сын Альберт, у Альберта – Александр, у Александра – Олег, отец Павла… И знаешь, где я отследил Олега? Не поверишь! На бракосочетании дочери императора Павла Первого Анны Павловны Романовой и будущего короля Нидерландов Вильгельма Второго Оранского! [240] Олегу было тогда двадцать два года…

– Так вот почему он назвал своего сына Павлом!

– Катюха, там такой интересный момент был… Эх, не буду рассказывать, обещал себе… Короче, я решил роман об этом написать!

– Папка! Как роман? А защита?

– Одно другому не мешает… А если короче, то я всю родословную высветил… Это же совсем немного, Катя… У Павла родился сын Петр, в честь Петра Первого, у Петра – Алексей, а у Алексея… кто?

– Не знаю…

– Твой дед, Дмитрий Алексеевич! Ну, а потом, получается, и я…

– Здорово, пап! А вывод?

– Сказал бы: прост, как перст, опять придерешься… Разве плохо знать свою родословную? Вот я ее теперь знаю! А ты… Так ты, получается, и есть хозяйка этого свастичного креста, ведь он передается по женской линии, а больше женщин у нас и нет…

– Вот это да! Не думала, что получу такое сокровище! А Буди, пап? Почему он тоже Блэнк?

– А над этим я ломал голову гораздо больше, пока не вспомнил опять же про перст. Катюха, я сделал открытие: если амулет сохранился, значит, остался жив и его хозяин – Сухарто. Ты поняла? Если бы его убили, мы бы не увидели этого креста. Так что его род продолжился…

– А фамилия?

– Опять – перст! Полуживого, солдаты выбросили его уже на побережье Явы. Сухарто посчастливилось: возвращались домой колдуны и знахари – дукуны племени минангкабау[241]… Они его и выходили – мертвого поставят на ноги, а тут… Катюша, рассказ об этом – это еще один роман с захватывающим сюжетом…

– И ты его тоже собрался написать?

– Посмотрим… Короче, Сухарто был в бессознательном состоянии и постоянно бредил: «Сухарто… Катарина… Блэнк…» Имя Катарина колдуны посчитали женским, а так как у самих минангкабау нет ни фамилии, ни отчества, приняли фамилию Блэнк за второе имя. Так и стали его называть: Сухарто Блэнк. В этом матриархальном обществе совсем другие порядки… Алё, алё, Катя…. Ты меня слышишь? Что-то появились в трубке какие-то щелчки и звуки колокольчиков… Забыл сказать: звонил нотариус от Полины Брошкиной по поводу какой-то питерской квартиры…

– Что зачушь? Не знаю я никакой Полины Брошкиной…. Ладно, приеду – разберусь. А ты что, по телефону разговариваешь?

– Да. А ты?

– Подумай, какой телефон? Я – выше облаков!

Связь оборвалась. А музыка продолжала звучать. Правда, уже не так громко, как раньше, чтобы не перебивать голоса людей. После разговора с отцом страх улетучился, и на смену ему пришло ощущение легкости. Будто кто-то выкачал из Кати все тревоги и сомнения.

– Буди, и что теперь мы должны сделать? – Катя повернулась к нему лицом, и оно показалось ему таким прекрасным на фоне бледнеющего неба и слабых оранжевых разводов, – вот и рассвет начинается.

– Мы должны почувствовать себя Альбертом и Катариной, и только так называть друг друга, пока… нас слышат боги… И еще… В каждой печальной истории есть виновный… Значит, кто-то кого-то должен простить…

Катя кивнула, соглашаясь с необычной для нее ролью, и громко прокричала над бездной, в которой плавали розовые облака:

– Альберт! Я прощаю тебя за все твои проступки!

Из-за груды камней послышался глухой голос:

– Ты – Катарина Блэнк?

– Да, я – Катарина Блэнк, честно ответила Катя, ничуть не смутившись присутствия еще одного живого существа.

– Подтверди, что ты любишь Альберта и будешь ему верной женой!

– Клянусь, что я люблю Альберта и буду ему верной женой и в горе, и в радости…

– А что скажет Альберт? – голос незнакомца раздавался уже с другой стороны.

– Я, Альберт Блэнк, прощаю Катарину, если она причинила мне когда-то боль, и клянусь в том, что никогда не предам ее… Я люблю тебя, Катарина!

С западного склона опять посыпались камни, словно великан сделал шаг вниз, туда, где устремились в небо сотни ступ величественного храма – Пура Бесаких. Неужели он действительно пошел по ступам, как по лестнице? Об этом Катя давно уже догадывалась, и вот – подтверждение…