Стулья Торо обозначают благотворный круг. Мы находим свой голос в уединении, а потом возвращаемся к людям, принимая участие в частных беседах, развивающих у нас навыки саморефлексии. В настоящее время этот круг разорван; нам все сложнее находиться в одиночестве и вместе с кем-то. Однако мы избегаем бесед лицом к лицу, хотя они обогащают нашу фантазию, помогая воображаемому стать реальным. Нам все сложнее понимать других и быть услышанными.
Тем не менее мы демонстрируем потрясающую приспособляемость. Меня совсем не удивляют результаты исследования, в рамках которого дети проводили время в летнем лагере без цифровых устройств: выяснилось, что у них начинали восстанавливаться навыки эмпатии[293]
. Исходя из моего собственного опыта наблюдений за детьми в таком лагере, я увидела, как легко им было почувствовать – словно впервые – ценность беседы с самими собой и другими людьми.Мои собеседники в этом лагере говорили об уединении и эмпатии. Ребята признались, что им гораздо интереснее со своими летними друзьями, чем с одноклассниками. Вот как они определили различия в общении: в домашних условиях они обсуждают с друзьями то, что видят на экранах своих телефонов; в летнем лагере они обсуждают друг с другом то, что приходит им в голову.
Участвуя в ежевечерних беседах в домике, я слышала, как ребята говорят об укреплении отношений с вожатыми. Дело в том, что те смогли предложить подопечным нечто почти экзотическое: безраздельное внимание. Находясь при исполнении своих обязанностей, вожатые тоже делали перерыв в использовании телефонов.
Многие дети каждое лето приезжают в этот лагерь, где запрещены электронные устройства. Некоторые из тех, кто вернулся, делятся наблюдением: каждый год они замечают, что больше нравятся себе в конце лета. По их словам, они становятся лучше как друзья и члены команды. Кроме того, у них налаживаются отношения с родителями.
Ребята откровенно признаются, что им совсем не просто сохранить свои “летние «я»”, когда они возвращаются домой. Там родные и друзья целиком захвачены технологиями, поэтому трудно не последовать их примеру.
В лагере я тоже усваиваю множество уроков. Например, мы не обязаны сдавать телефоны, но должны пользоваться ими более осознанно. Иногда, так же осознанно, мы должны делать перерыв. Вспоминается, как Клиффорд Нэсс сравнивал отделы мозга, отвечающие за эмоции, с мышцами: они атрофируются, если их не тренировать, но их можно укрепить посредством беседы лицом к лицу[294]
. Время, проведенное без телефонов, оказывает восстановительное действие. Оно дает нам время попрактиковаться.Большинству из нас придется упражняться в беседе вовсе не в летних лагерях, свободных от устройств. Мы станем идеальными собеседниками, если создадим охранные зоны – места, свободные от технологий, – в своей повседневной жизни. Чем больше времени мы будем проводить вдали от устройств, тем лучше научимся определять, когда нам действительно необходимо уединение, а когда мы можем уделить друг другу безраздельное внимание.
По мере того как мы привыкнем к необходимости бесед “без цифровых устройств”, мы научимся сами о них просить. Кроме того, мы будем серьезнее воспринимать просьбы других людей: когда ребенку нужно, чтобы родитель его выслушал; когда учитель хочет достучаться до учеников, которые отвлекаются; когда участники деловой встречи стараются устранить серьезное непонимание; когда друг обращается к другу со словами: “Я хочу поговорить”.
Люди часто спрашивают меня: “Что же дальше?”
Каждая технология требует, чтобы мы вспомнили о наших общечеловеческих ценностях. И это хорошо, поскольку побуждает нас вновь подтвердить свою приверженность этим ценностям. С таких позиций нам проще увидеть, каким должен быть следующий шаг. Мы не ищем простых решений. Мы обдумываем, с чего начать.