Жизнь бабочки

– Да не волнуйся ты так! Все в лучшем виде. Даже прибрано… Антоша, и кто же эта счастливица…

Но Градов уже отключился.

Ниночка медленно обошла комнату, останавливаясь и разглядывая фигурки в серванте, потом зашла на кухню.

– Это твое?

– Нет. Друга моего…

– Он здесь живет?

Градов отрицательно покачал головой.

– Значит, для интимных встреч.

Она подошла вплотную и провела пальцем по его губам. Только сейчас до него дошло, какая она маленькая, наверное, на голову ниже его. Видимо, впервые сняла каблуки. Он аккуратно взял ее на руки и отнес в спальню.

Утром разбудил звонок Филина.

– Антоша, ты чего машинами раскидываешься?

– В каком смысле?

– Прихожу в офис, а тут твоя машинка стоит, как не уезжала.

– Ну, стоит, и слава богу…

– Какой ты, оказывается, продвинутый. Тебя еще и девушки возят…

– Я опоздаю немного. У меня на одиннадцать запись, ты там предложи массаж какой-нибудь…

Филин ответил не сразу, и тон у него сделался деловым.

– Да уж предложу… Расслабляться, конечно, хорошо, но на работу надо приходить вовремя.

– Я тебя что, часто подводил?

Но в трубке уже была тишина.

Ниночка сладко потянулась и посмотрела на часы.

– Хозяин квартиры достает?

– Угадала.

– Он с тобой работает?

– Вроде того.

– Какие мы конспираторы…

– Да ладно… Ты мне лучше скажи, этих теток из клуба, что, каждый день меняют?

– Почему каждый день?

– Ну, они же однодневки…

Ниночка на секунду задумалась, а потом захохотала так заразительно, что он тоже засмеялся.

– А правда! Надо было спросить. Вот что ты у своей не спросил?

– Растерялся.

– Да и вообще, какие они бабочки, скажи! Коровы жирные…

Градов улыбнулся.

– Они ночные бабочки, а те жирные.

– А что бабочки, правда, один день живут?

– Нет, неправда! Это только глупые люди так думают. А они живут, сколько живут…

Она приподнялась на локте и внимательно посмотрела на Градова.

– Ты чего так разволновался, Градов? Из-за бабочек?

Он заставил себя улыбнуться.

– Да вот переживаю, что ты банкиру скажешь.

Она поскучнела.

– А тебе-то что? Боишься, что он тебя в бетон закатает? Не бойся, он у меня цивилизованный…

Градов прижал ее к себе и уткнулся носом в ее волосы. Они пахли свежестью, как только что вымытые.

– Тебе что, совсем на него наплевать?

Она пожала плечами.

– Но он тебе когда-нибудь нравился?

Она немного подумала, а потом улыбнулась загадочно.

– Мне ты нравишься.

– А мне – ты…

Она погладила его по щеке, и в этом жесте ему почудилось какое-то снисхождение.

– Градов, а почему ты не женишься?

– А ты выйдешь за меня?

– Ну, я серьезно?

– И я серьезно.

Она недоуменно посмотрела на него:

– А как?

– Ну, как все женятся? Так и мы…

Она вздохнула.

– Я бы вышла. Правда. Мне с тобой хорошо.

– Ну а что мешает?

– Ну, а как мы жить будем?

– Как все живут.

Она перекатилась на спину.

– Как все я не могу. Отвыкла уже…

Ему даже почудилась какая-то горечь в ее словах. Потом ей что-то, видно, пришло в голову и она развеселилась.

– Вот если б можно было, чтоб был ты и у тебя бы все было… Вот ни минуты бы не раздумывала. Веришь?

– А просто я, без ничего, тебя не устраиваю?

Она обиженно отвернулась.

– Ну что ты глупые вопросы задаешь? Я ж не виновата, что в жизни все через задницу.

– Ну, прости, Ниночка, ну, прости дурака …

Он крепко обнял ее и развернул к себе. Она была еще немного обижена, но уже готова к примирению.

Ни возле кабинета, ни в массажном никого не было. Он вбежал к Филину, приготовившись оправдываться. Это было новое неприятное чувство, и он всячески старался от него избавиться. Стасик против ожидания встретил его радушно.

– Пациентку твою целый час ублажал. От водных процедур категорически отказалась. Видно – месячные. Очень, я тебе скажу, достойная барышня, хоть и не юна.

И он поцокал языком.

– Певица, что ли?

– Да не певица, и даже не балерина, а простая редакторша. Но какой розанчик! Ей-богу!

– Лагутина?!

– Она самая.

– Да ладно!

– А что тебя так удивляет?

– Она ж мышь серая…

Филин скорбно вздохнул.

– Ну куда нам с экспертами тягаться… С твоим-то успехом у дедушки…

В Мане Лагутиной действительно что-то изменилось, он даже сразу не сообразил, что именно, а потом понял, что дело во взгляде. Исчезла привычная затравленность. Они прошли в кабинет, он снял пиджак и повесил на спинку стула.

– Здравствуйте, Маня. Мне стыдно, но я готов искупить свою вину. Вот не знаю, как…

Она улыбнулась, и улыбка тоже была другой, так что он даже задержался на ней взглядом. Сказал:

– Вы сегодня хорошо выглядите.

– Да, вы тоже неплохо…

Она внимательно разглядывала что-то у него на груди. Он скосил глаза. На рубашке, в районе сердца, красной помадой была нарисована бабочка. Изображение было корявым, но вполне узнаваемым. Он испуганно глянул на Маню.

– Кошмар…

– Кошмар.

И они оба расхохотались. Маня спросила:

– Вы любите бабочек?

– Вообще-то да…

– Никогда бы не подумала…

– Это почему же?

– Ну… бабочек любят люди сентиментальные…

– А может, я сентиментальный?

– Вы-то?

Она посмотрела на него с сомнением.

– Вряд ли.

Градов поднялся, снял со спинки стула пиджак, надел его и застегнул на все пуговицы. Потом снова сел.

– Так о чем мы говорили?

– О вашей сентиментальности.