Жизнь без границ. История чемпионки мира по триатлону в формате Ironman

Боль нарастала и угасала в ходе всего марафона. Но я уже была с ней знакома, ведь я так часто испытывала ее во время тренировок. Напряжение в мышце усиливалось, но с ним усиливалось и ощущение того, что я все равно смогу бежать. Примерно на половине трассы я поняла, что тело в состоянии справиться с этой проблемой. Благодаря набранному отрыву я могла победить, даже невзирая на травму. Ринни усердно двигалась вперед, но для того, чтобы догнать меня, ей бы потребовалось не менее получаса. Она могла победить лишь в том случае, если бы я сошла с трассы, однако я достаточно сильно верила своему телу и мозгу, чтобы знать, что этого не произойдет. Никогда прежде я еще не выкладывалась на трассе столь сильно, как на этом марафоне. Последние 6–7 км казались мне настоящим «маршем смерти». Ритм движения начал сбиваться, ноги переставали слушаться. Этот этап Ironman никогда нельзя назвать легким, но обычно он мне удается. В этот раз все было куда тяжелее. Я испытывала нешуточную боль, и это было видно и по выражению моего лица, и по неловкости моего бега.

Я помню, как мне придало сил воспоминание о дедушке Гарри, который умер годом ранее в возрасте 101 года. Он был человеком невероятной силы духа. Я хотела, чтобы он мной гордился. Вторая вещь, которая заставляла меня двигаться вперед, – это сообщение о том, что, двигаясь в том же темпе, я смогу побить рекорд трассы.

В тот момент я даже не представляла, каков вообще этот рекорд. Единственное, что я знала, так это то, что он был установлен Полой Ньюби-Фрейзер, то есть продержался достаточно долго (позднее я узнала более точный срок – 17 лет). Это заставило меня поднажать в самом конце, хотя я уже знала, что выиграла гонку. Я начала быстро уставать и почти полностью утратила форму. Это было самое сложное из всех моих соревнований – жесточайшая схватка между умом и телом.

Никогда еще я не испытывала такого облегчения, увидев финишную черту. Мой взгляд был затуманен из-за усталости и слез. Я двигалась к финишу со смехом и облегчением, как к оазису в пустыне. В тот момент, когда я добежала до финиша, из последних сил сорвала ленточку и подняла ее над головой. Майк Рейли, «голос» Ironman, громко крикнул, что я побила прежний рекорд. Затем я сделала шаг назад, чтобы сделать свой «перекат Блейзмэна». Но как только я легла на землю, то несколько секунд пролежала без движения – я совершенно выбилась из сил. Но это не значит, что я не подумала о Йоне Блейсе. Несколькими неделями ранее его родители удостоили меня огромной чести – вместе с ними я развеяла его прах над полями Нью-Гемпшира. Чего стоит проблема с больным сухожилием в сравнении с историями истинного героизма, проявленного в самых неблагоприятных условиях, в том числе историей самого Йона?

Медленно поднявшись на ноги, я начала оглядываться по сторонам в поисках родителей. Мне на голову надели венок победителя, а на шею – гирлянду из цветов. Я смеялась и плакала одновременно. Я шаталась от усталости и почти что бредила. Наконец, я увидела в толпе Тома и кивнула ему, приглашая подойти поближе. Не думаю, что в тот момент у меня хватило бы сил уделить ему хоть какое-то внимание. Затем я увидела подходящих с другой стороны родителей. Я обняла их и с огромным удовольствием повисла у них на руках. Том не мог присоединиться к нам, потому что его дорогу преграждал барьер, и я сама подошла к нему и обняла.

К тому времени, когда Майк Рейли подошел ко мне для интервью, его встречала не победительница, а полная развалина!

«Три года подряд! – сказал он. – Мы думали, что этот рекорд никогда не будет побит, но тебе это удалось! Крисси, нет слов!»

И в этом он был совершенно прав. Слов не было и у меня. Я не могла говорить, меня сжимали спазмы радости, облегчения и усталости. По лицу текли слезы. Я хотела ответить, но не могла выдавить из себя ни слова, и Майку пришлось довольно долго простоять рядом со мной с микрофоном наизготове. Чувствуя себя пьяной от усталости, я, наконец, положила руку ему на плечо и пробормотала в микрофон слово mahalo – на гавайском языке это значит «спасибо».

Затем, понемногу приходя в себя, я сказала: «Я никогда не думала, что смогу приехать сюда и побить рекорд Полы. Она легенда, и я даже чувствую себя немного виноватой за то, что лишила ее этого рекорда! Это было одно из самых сложных соревнований в моей жизни, и уж точно самый сложный Ironman. Мне пришлось выложиться на полную. И я искренне горжусь тем, что у меня получилось!»