Жизнь без слов. Проза писателей из Гуанси

Сегодня не было ночного дежурства, и доктор Чэнь решила вечером проведать госпожу Чжан дома. Стоило ей ступить за порог, как за ней выскочил Дада. Женщина велела ему вернуться, мол, тебе нельзя, опасно. Дада умоляюще смотрел на хозяйку, тявкал и всячески демонстрировал жалкий вид. Доктор Чэнь даже заметила, как из глаз его выкатилось несколько слезинок. Сердце ее дрогнуло, и она решила взять пса с собой. Поняв это, Дада пришел в восторг и запрыгал перед хозяйкой. Дойдя до мопеда, он одним прыжком оказался на багажнике.

Госпожа Чжан жила довольно далеко, в комплексе «Виллы Рейна». Сейчас люди в погоне за модой любят давать заморские названия жилым комплексам, магазинам, людям. Если так продолжится и дальше, традиционная китайская культура исчезнет безвозвратно. Народ, утративший свои национальные особенности, обречен. Женщина всю дорогу размышляла об этом. Хотя от нее как от врага требовалось лишь искусство врачевания, когда у нее выдавалось свободное время, ей нравилось размышлять на всякие глубокие темы. Пес сидел на багажнике и временами от избытка чувств пытался вскарабкаться хозяйке на спину. Доктор Чэнь, боясь, что он разобьется, снижала скорость, а в итоге вообще остановилась. Она опустила Дада и зажала его между ног, он там как раз помещался, да и ей было сподручно его так держать и контролировать. Миновав несколько улиц и переулков, доктор Чэнь повернула на Восточное третье кольцо, где людей и машин сразу поубавилось, а фонари светили не так ярко; впрочем, возможно, это все объяснялось большой шириной трассы. Осенний ветер обдувал ледяным холодом. Если ехать дальше, там уже кончались фонари и начинался пригород. Обитателям вилл как раз нравилась жизнь вдали от городской суеты. Но у доктора Чэнь из-за плохого освещения сердце сжалось от страха. Ей не нравилось жить в местах, где, как говорится, дым от жилищ был редок, наоборот, ей хотелось общения и людей, с которыми одиночество отпускало. Впрочем, хотя она и жила в гуще людей, где бы она ни была, что бы ни делала, ее все равно заедала тоска. Добравшись до входа в комплекс, доктор Чэнь позвонила госпоже Чжан. Та без особых эмоций спросила:

— Вы здесь? Зачем вы приехали?

— Проведать вас.

На том конце повисла тишина, трубку повесили. Доктор Чэнь хотела оставить Дада в будке охраны, попросив охранника присмотреть за собакой. Тот с улыбкой согласился:

— Как это вас угораздило завести себе дворнягу?

— Вы его недооцениваете, пес очень сообразительный и послушный, многим породистым собакам до него далеко.

— Это настоящая дворняжка, у нас в деревне таких выращивают на еду.

Охранник присел и стал внимательно разглядывать Дада:

— По нашим деревенским понятиям, этот пес полностью соответствует представлениям об отличной собаке. Интересно, как вы не боитесь насмешек за то, что держите такого питомца?

— Кого мне бояться? Мой питомец, моя любовь, мои тревоги, других это не касается. Присмотрите за ним, я скоро вернусь и вас отблагодарю.

— У меня как раз нет особых дел, поиграю с ним, уж сколько лет я не общался с дворняжками.

Доктор Чэнь вошла на территорию комплекса и направилась по пути, указанному охранником. В комплексе было очень тихо, так тихо, что ей становилось страшно. В большинстве домов был погашен свет, говорят, что многие богачи приезжают на виллы только в выходные. Все же загородные дома расположены далеко от городских кварталов, что доставляет много неудобств. Хорошо еще, что дорожки были ярко освещены. Впереди показался чей-то силуэт, и доктор Чэнь замедлила шаги. Приблизившись и присмотревшись, она узнала госпожу Чжан. Та вышла ее встретить!

Мими стояла за железной калиткой; стоило ей отвориться, как собака бросилась к хозяйке. Та ее взяла на руки и, пока шла, гладила. Доктор Чэнь тоже погладила головку Мими, как ласкают детей. Собачка завертела головой и высунула язык. «Какая милашка», — сказала доктор Чэнь.

Дом госпожи Чжан занимал один му[97], имел три с половиной этажа, перед виллой и за ней располагались два просторных двора. Госпожа Чжан пожаловалась, что дом слишком большой, и когда живешь здесь в одиночестве, сердце одолевает тоска. Доктор Чэнь спросила: как же она в тот день очутилась на прогулке в парке в ее районе?

— Мама моя живет там поблизости, мы с Мими навещали матушку, а после обеда решили прогуляться. Мама живет одна, у нее не сложились отношения с женой моего брата.

— У вас такой большой дом, почему бы не пригласить матушку жить вместе?

— Она не соглашается, ей кажется, что отсюда все далеко. Опять же, мне самой не нравится жить вместе с ней. Впрочем, некоторое время назад мы с братом отвезли ее в дом престарелых.

— А Мими неплохо восстановилась, похоже, с ней все в порядке.

— Она не разговаривает, откуда же вам знать, что с ней все в порядке? Хороши ли у нее дела, лучше всего понимаю я. Если у меня сердце обливается кровью, значит и у нее обливается; если мое сердце словно разрывается на куски, значит и у нее разрывается. А сейчас мое сердце по-прежнему обливается кровью и разрывается на куски.