Жизнь длиною в обойму

Корбан слушал это, можно сказать, вполуха, его не слишком сильно интересовали эти детали. Его присутствие здесь было в большей степени формальным – на местах знают лучше, что делать. Он сказал короткую формальную речь, когда об этом попросили, а после брифинга подошел к Сикерду.

– Удалось найти что-то по той группе в лесу?

– Нет, сэр.

– А искал?

…

– Думаешь, я не знаю, как ты с Иштваном поделил пол-лимона, выделенных на вооружение, а оружие взял из изъятого полицией и провел как новое?

…

– Какие же вы все придурки. Завтра ж… й на скамью трибунала сядете, но все равно будете хапать и хапать…

…

– Короче, проект сворачивается из-за непредвиденных рисков. Теперь нужно убедить в этом албанцев.

– Они не пойдут на это. Они не отступят. Для них это вопрос самоуважения. А мы можем потерять позиции здесь.

– Пойдут. Должны пойти. Теперь по трупам. Их надо вывезти оттуда и уничтожить. Они не должны нигде всплыть. Чего бы это ни стоило.

– Я звонил Бойко. Он обещал сделать.

– Вот я и посмотрю, сделал или нет. Он такой же козел, как и ты, только тебе дядя Сэм еще жалованье вынужден платить. Хотя, по-моему, такие, как ты, еще и приплачивать должны…

…

– Подготовь вертолет. Вечером вылетаем.

Македония, Скопье

28 апреля 2015 года

Если вам надо встретиться с кем-то в стране, которую вы не знаете и вы опасаетесь этой встречи, то одним из лучших мест для встречи будет крупный банк.

Во-первых, в банк приходят клиенты и там им рады. Во-вторых, там не будет полиции, потому что у банков есть собственная охрана и видеонаблюдение. В-третьих, по этой же причине практически исключены любые насильственные действия в отношении вас. Ни один преступник, кроме самых отмороженных, не осмелится действовать в банке, потому что это почти что ограбление банка. А банки к этому готовы.

К счастью, все мои были на месте. Абаль тоже. У нас были деньги, которые мы получили от Абаль, и еще деньги, которые мы получили от Салема за спасение его дочери. И все эти деньги были при нас в отделении ПроКредитБанка в Скопье, в столице Македонии.

Первым делом надо было решить с деньгами…

Умение обращаться с деньгами – одно из умений, обязательных для современного наемника: никто не ходит по улицам с пачкой денег, это исключено. Я умел обращаться с деньгами сам и научил этому и морпехов. Прежде всего, я предложил делить на шестерых, то есть включить Абаль в список, и это возражений не вызвало… видимо, она уже успела понравиться, несмотря на несколько нетрадиционную сексуальную ориентацию. Потом каждый из нас, кроме Абаль, открыл депозитный счет в ПроКредитБанке, положил на него, кто сколько (я – двадцать тысяч евро под три с половиной процента годовых), и получил банковскую карточку с лимитом в тысячу евро в сутки. Затем мы, уже как клиенты банка, попросили разрешения воспользоваться услугами Вестерн Юнион и получили его. Вестерн Юнион – одна из сетей международных переводов, самая известная и распространенная в мире, ее отделения есть везде и всюду, а черно-желтый логотип известен даже в Африке. Через эту систему мы послали максимально возможную сумму перевода на свое имя – то есть на свое легальное имя. Получить можно будет в любой точке мира, и отследить перевод будет почти невозможно. Потом мы подмигнули кассиру и послали еще несколько переводов, пока деньги не исчерпались. Общение нам облегчал тот факт, что македонский язык кириллический, а многие слова похожи на русские, только смешные. Но понять можно без труда. Например, физическое лицо – физичко лицо, кредитная карточка – кредитна картичка, а международные переводы – мегународны плаканьа. Какую-то сумму оставили при себе наличными… мало ли зачем понадобится. Я оставил пять тысяч евро крупными и разменял на мелкие еще две тысячи евро.

Теперь – что бы ни случилось – деньги у нас отнять будет почти невозможно. Ни здесь, ни в России.

Закончив с денежными делами, мы вышли на улицу. Дул легкий ветерок с горы, сам город был похож на какой-то южный советский город… может, на Одессу, только победнее архитектурой – все-таки Одесса город имперский, мирового значения, сравнимый по богатству архитектуры со Стамбулом, Танжером, Санкт-Петербургом. А здесь – зелено, белые, почти советского вида многоэтажки и частные дома, крытые по-европейски черепицей, машины, магазины, действительно выдающихся архитектурных ансамблей очень мало. Много народа на улице, шум, много едален и маленьких кафе, лавки. На улице много машин, в основном подержанные европейские. Есть и наши – копейки, шестерки, девятки, «Нивы». Автобусы «Икарус», которые тут не желтые, как привычно глазу, а бело-красные. Православные кресты соседствуют с минаретами, хотя македонцы не принимали ислам, в мечетях молятся албанцы. Кстати, в этом городе родилась мать Тереза.

– Короче, есть еще одно дело, – объявил я, – но перед этим я предлагаю тебе, Абаль, поймать такси, ехать в аэропорт, сесть в самолет и лететь в свою Швецию. Прилетишь – и забыть обо всем, как о страшном сне.

Абаль смотрела на улицу, и мне казалось, что она заплачет. Но она не заплакала.