Жизнь графа Николая Румянцева. На службе Российскому трону

На старости лет Фридриху II сыпались сюрприз за сюрпризами. То с Австрией недоразумение, то с мелкими немецкими князьями, то с Екатериной II, которая по-прежнему уверяла его в том, что у них прежние дружеские отношения. Он чувствовал себя уставшим, павшим нравственно, он ни во что не мог вмешиваться из-за боязни потерпеть поражение. Он чувствовал, что сейчас главный вопрос – Турция, его агенты сообщают ему, что русские и австрийские министры усиленно пробивают турецкую проблему. Будет Россия воевать с Турцией за Крым или не будет, он этого не знает. Он не только сам не участвует в процессе решения восточного вопроса, но и парализовал действия Франции, которая всегда горячо поддерживала Турцию. Но Франция решает американские вопросы. Фридрих II знал, что французский министр Вержен прямо заявил посланнику в России графу Сегюру, что, пока жива Екатерина, не быть приязни между Россией и Францией (Сегюр

. 2, С. 261–265). Крым – лишь первая остановка на пути к захвату Черного моря. Северный колосс продолжит свои военные действия, пора установить союз Австрии, Франции и Пруссии на пути русских войск. Но этот союз несбыточен. Так что надежды об этом союзе неутешительны. Однако Вержен был настойчив и продолжал предлагать Версалю и Берлину соединить свои вооруженные силы и выступить против Екатерины. В то же время императрица известила Фридриха, что «если версальский двор после того, как Россия не воспрепятствовала ему лишить Англию колоний, вздумает возражать против того, что делает теперь она, то ему будет худо». Также и венский двор оскорбился предложением Вержена, и крайнее раздражение выразилось в письме Иосифа к его сестре Марии-Антуанетте, а также в депеше Кауница к французскому министру. Император угрожал Версалю готовыми к бою войсками Австрии и России, а его канцлер требовал от Франции и ее друзей «оставаться спокойными, если они хотят, чтобы Порта избежала еще большего несчастья, угрожающего ей». В то же время в Версале узнали, что Англия радостно предложила Екатерине послать Порте внушение, чтобы та не противилась присоединению Крыма, и высказала положительное желание вступить с Россией в союз.

Но не Англия, а Фридрих был главной причиной неудачи Франции. Когда Екатерина известила его о своем решении присоединить Крым, будто бы «полезном и для союзников России, к которым она всегда причисляла его», он выразил свою радость; его удивляла только Порта, «которая была, казалось, так уступчива относительно России». И прусские дипломаты старались уверить самих себя в полезности для них присоединения Крыма, тогда как сам Фридрих сознавался, что смолчал тогда только из страха и желая спасти Турцию от еще худшей участи, уже уготованной ей Екатериной. Прусский король отвечал Вержену на союзные предложения: «Я готов делать с Францией все, что только приятно моей главной и первой союзнице, русской императрице».

Так был решен крымский вопрос, и вскоре французский же курьер проехал через Вену в Константинополь, «с добрыми усложностями нашему двору», по словам Голицына. За ними последовал английский курьер. Со всех сторон стекались внушения Порте оставаться спокойною, ввиду присоединения Крыма к России» (Трачевский А

. С. 108–109).

Узнав о том, что граф Сергей Румянцев праздно и бездельно путешествует, императрица Екатерина приказала ему явиться в Петербург не позднее февраля 1786 года. Графа отыскали в Париже. Он немедленно собрался и в самом начале февраля прибыл в Петербург.

Екатерина Алексеевна тут же приняла его в своем рабочем кабинете.