Жизнь графа Николая Румянцева. На службе Российскому трону

О событиях тех дней сообщает историк М. Богданович: «29 августа (10 сентября) уполномоченные собрались у барона Стедингка, по приглашению графа Румянцева, который официально объявил шведским дипломатам, что император Александр, в изъявление своего благорасположения к их правительству, согласен постановить границею реку Торнео, но что он разрешил эту уступку только в случае неотлагательного заключения мира. Уполномоченные Швеции, изъявив свою признательность, дали слово подписать мирный договор не позже как через неделю. На следующий день полковник Шёльдебранд, со всеми офицерами, состоявшими при шведской миссии, в полной парадной форме, принес поздравления графу Румянцеву по случаю тезоименитства императора Александра. За обедом у нашего министра шведские офицеры, встав со своих мест, пили за здоровье Государя… Карелия и южное прибрежье Финского залива, некогда принадлежавшие великому Новгороду, были впоследствии завоеваны шведами. Ежели они овладели страною финнов по праву сильного, то почему же русские не могли воспользоваться правом сильнейшего? Наша собственная безопасность того требовала. Разве шведы были спокойными соседями, разве пушечные выстрелы, которыми посчитались мы с ними у Красной Горки, не встревожили Петербурга? Завоевание Финляндии было столько же необходимо, сколько и неизбежно. Оно, покрыв славою русских вождей, Барклая де Толли, князя Багратиона, графа Каменского, Кульнева, приуготовило их и войска, подвизавшиеся под их начальством, на страшную борьбу за наши кровы, за гробы предков, за колыбели детей наших, во славу Александра Благословенного» (Богданович. Т. 2. С. 432–434).

5 (17) сентября 1809 года был подписан мирный договор, по которому Швеция заключила мир с Францией и Данией, воспретила англичанам входить в свои гавани, приняла континентальную систему с некоторыми ограничениями, шведское правительство уступило России Финляндию и Аландские острова.

8 (20) сентября 1809 года Петропавловская крепость пушечными выстрелами приветствовала вместе с населением Санкт-Петербурга заключение Фридрихсгамского мира.

2. Война Австрии против Франции

После заседаний в Эрфурте австрийский канцлер Штадион принял барона Винсена, который добросовестно, во всех подробностях рассказал об Эрфуртских заседаниях и о подписанном Францией договоре с Россией. О войне Наполеона с Австрией не сказано ни слова, известна только забота Наполеона: Австрия вооружается.

– Если война не входит в расчеты Наполеона, – задумчиво сказал австрийский канцлер, – то она должна входить в наши.

Недавно приступивший к своим обязанностям чрезвычайный посол России князь Куракин уже послал императору Александру первые свои размышления о положении Франции в современном мире. Император Наполеон вместе с ним отправил императору Александру письмо, в котором изложил свою позицию по австрийскому вопросу. Обстановка в мире накалялась. Князь Куракин, исполнявший должность посла в Вене с 1806 года, был опытным дипломатом и, предчувствуя накаленность обстановки, три одно за другим послал письма императору Александру:

«Париж, 7/19 Марта, 1809 г. Через консула Лабенского.

Государь!

Вернувшись третьего дня из поездки в Рамбулье, куда по милостивому приглашению Е. В-ва Императора и Короля, я сопровождал его и где я провел четыре дня в обществе этого монарха, поставляю себе в обязанность, Государь, отдать Вам верный отчет во всех обстоятельствах этого путешествия, которые кажутся мне достойными внимания В-го И-го В-ва. Я обязан довести до Вашего сведения лестные знаки внимания, которыми был осыпан Ваш представитель.

Удостоенный Императором Наполеоном чести видеть его запросто в течение нескольких дней, слышать выражение его мыслей о всевозможных предметах, следить вблизи за всеми подробностями его частной жизни, считаю долгом подвергнуть усмотрению В. В-ва подробности, которые должны приобрести особенный интерес в глазах Ваших, вследствие Ваших искренних связей с этим великим монархом и Вашей к нему привязанности. <…>

Он говорил мне о вооружениях Австрии, о приказаниях, которые он был вынужден дать, чтобы собрались и его войска. Он уверял меня однако же, что с его стороны не будет нападения, что он хочет выжидать и видеть, что сделает Австрия. Он настаивал на том, что он не хочет войны; что он только живо желает, чтобы Австрия перестала тревожить его мерами, указывающими на намерения, несогласные с его видами; что Австрии лучше всего принять двойную гарантию России и Франции, о которой он говорил с графом Румянцевым. <…>

Император несколько раз говорил со мною о Вас. Все, что он сказал мне об этом предмете, носило отпечаток тех чувств привязанности и уважения, которые он к Вам питает. Он с видимым удовольствием рассказал мне, что он в Веймаре внушил В-му В-ву вкус к охоте и что он заметил ловкость, выказанную Вами в этом новом для Вас упражнении. <…>