Жизнь и деяния графа Александра Читтано, им самим рассказанные

Учитывая, что деньги на обустройство все же требовались (а казна оных не присылала), я исходатайствовал у государя приписать к войску заводы, стекольный и железных изделий, кои давали уже изрядную прибыль. Неимущих новопоселенцев заставляли отработать год-другой на фортификационных или подсобных заводских работах, чтобы добыть себе средства на крестьянское обзаведение. Сим отчасти ограничивался поток голытьбы из коренной России, хлынувшей на линию, как только разнеслись слухи о сытой жизни на степном приволье. Бездельники, лодыри, бродяги надежно отсеивались: испытательный срок выдерживали только те, кто не боится намозолить руки. Четыре-пять лет надобилось, по примерному расчету, для наполнения штата. Отлаженный механизм теперь мог обойтись без моего присутствия - по крайней мере, в мирное время. Стало возможно уделить больше внимания делам коммерческим.

Еще в предыдущем году я с пользой употребил оброчные деньги (вместе с демидовскими, за проданных крестьян). Вполне достаточно набралось для устройства собственной мастерской, по которой не придется ни перед кем отчитываться: казенные заводы имеют много преференций, однако ничуть не меньше встречают препон. Главное же, государь вечно спешит и требует немедленный результат, а мне нужна возможность заниматься опытами без оглядки на сроки. Разумеется, вся затея не должна быть убыточной.

По замирении с турками тульские оружейники вздохнули свободней: исполнение казенных поставок уже не требовало крайнего напряжения сил. Пользуясь моментом, договорился с заводским управляющим Клементием Чулковым, чтобы забрать у него своих крепостных мужиков и даже нескольких вольных мастеров впридачу, коих почитал незаменимо нужными для дела. Там же, неподалеку от Тулы, купил неудобья, поставил опытного приказчика - в несколько месяцев были выстроены дома для работников, мастерские и плотина с водяным колесом. На инструмент и железо пришлось призанять, но поставленное по испытанному образцу ремесло быстро окупило расходы. Скобяной товар расходился прекрасно. Я приехал и всех озадачил:

- Пилы будем делать.

Потеснив скобянку, которую продолжали гнать работники поплоше, устроили вальцовочный стан увеличенной ширины. Замысел тонко раскатать железную полосу, пропустить через пару литых чугунных валков с фасонными зубцами и получить сразу две почти готовых пилы не удался: чугун слишком хрупок, острые грани быстро выкрашивались. Если бы из стали... Прикинув, во что обойдутся машины, способные обтачивать части размером с полковую пушку - отложил идею до лучших времен. Пришлось насекать зубья обыкновенным способом, поштучно. Удешевление вышло меньше, чем я надеялся. И все же дело обещало быть выгодным: пила в то время оставалась страшно дорогим инструментом, редкая плотницкая артель имела хотя бы одну. Распространение водяных лесопилок сдерживалось необходимостью держать в работе по две-три дюжины пильных полотен на каждую - целое состояние!

Старшее мое детище, казенный оружейный завод, тоже не осталось без внимания. Во-первых, там заказывали изрядную часть деталей стана и прочих инструментов; во-вторых, невоплощенные замыслы продолжали тревожить мой ум. Собственно, улучшение оружия было тем благовидным предлогом, под которым я отпросился у государя из вверенной провинции в Тулу. Кроме небольших изменений в конструкции новоманерных фузей, подсказанных опытом, хотелось испытать многозарядные варианты, десятилетием раньше отложенные по причине спешки в долгий ящик. Револьверная система стояла первой на очереди, тем более что и Евгений Савойский ее поминал.

Недостатки были понятны заранее: дорого, недолговечно и, скорее всего, не позволит создать мощное длинноствольное оружие. Но многозарядный пистолет для ближнего боя мог получиться. Как раз то, о чем некогда мечтал шестнадцатилетний студент Джованетти.

В строю нет нужды стрелять чаще, чем позволяют фузеи со съемной казенной частью: все равно пороховой дым не успевает рассеяться. Если действуешь в одиночку - тогда другое дело. Довольно быстро я нашел наилучший вариант, приказал изготовить две пары: для себя и в подарок государю. Шесть зарядов. Рычаг под стволом, одним движением обеспечивающий поворот цилиндра и взвод курка. Цена примерно рублей в полста. Слишком дорого даже для офицерского оружия. У меня - пусть будет, в память о неприкаянной юности.

Еще одна инвенция, давно жившая в уме и теперь исполненная в дереве и железе - карета особого устройства. Предмет не роскоши, но необходимости: при долгих поездках верхом раненая нога напоминала о венских приключениях. Задней оси, как таковой, не было: огромные, в сажень диаметром, колеса вращались на отдельных рычагах, закрепленных шарнирно и подрессоренных. Центр тяжести располагался ниже точек подвеса, за счет помещения багажа внизу (а не на крыше, как обычно). Передняя поворотная ось тоже присоединялась через рессору и шарнир, только двухплоскостной. 'Едешь, как младенец в люльке', сказал Клементий Матвеевич, прокатившись, и сам предложил сделать такую же, только с лучшим украшением, для царя.