Жизнь и деяния графа Александра Читтано, им самим рассказанные

Мир замыслов гораздо пространней, нежели мир действительный. Идея получает шанс воплотиться, когда в одном пункте сходятся нужда и возможность. И еще, разумеется, деятель, способный запрячь сих коней в колесницу своей фортуны. Вышло так, что к северу от Кавказского хребта звезды расположились наилучшим для меня образом. После низложения шамхала и усмирения его подданных на очереди стояло наведение порядка в Кабарде. Братья Бековичи вместе с кузеном, князем Арсланбеком Кайтукиным, давно уже требовали военной помощи для восстановления своих законных прав и наказания изгнавшей их с отеческой земли враждебной партии. Теперь у Матюшкина появилась возможность исполнить союзные обязательства. Драгунские полки обрушились на владения клиентов Крыма, как Божий гнев на нераскаянных грешников. Тысячи бежали на Тамань; другие тысячи изведали бремя неволи. Ясырь упал в цене едва ли не до стоимости кормежки. Лишь девицы стоили по-прежнему дорого, от ста до пятисот рублей; но девиц покупать мне нужды не было: по туземному обычаю красивых невольниц дарили 'русскому паше' наравне с конями либо оружием. Отказаться? А вы представляете меру оскорбления, нанесенного подобным жестом дарителю и (что немаловажно) самому подарку? Зарезать обоих на месте было бы менее непристойно. К тому же девушек их судьба нисколько не смущала. Уж не знаю, какими путями расходятся среди женщин подобные сведения, но даже в самых дремучих уголках Кавказа слышали, что великая и мудрая Экатэрин-ханум, властительница империи руссов, тоже начинала наложницей. Кто скажет, что умная и ласковая рабыня не сможет повторить ее путь? Время от времени, когда у меня на кухне соперничество за благосклонность хозяина совсем уж перехлестывало через край, я раздавал весь курятник в услужение холостым офицерам.

Впрочем, сии аспекты к делу не относятся. Так вот, используя выгодную конъюнктуру и заменив деньгами турецкую методу девширме, мои агенты скупили несколько сот мальчиков не старше четырнадцати лет. Накормленные, умытые и снабженные теплой одеждой, под отеческим присмотром старых солдат пленники отправлялись в Бекташево и другие имения, где их раздавали в крестьянские семьи со строгим наказом заботиться, как о своих. Ребятишек крестили в православную веру, учили русскому языку, грамоте и счету. Со временем планировалось отправить их в Тайболу, где имелась заводская стража из отставных солдат и унтер-офицеров, и было кому учинить воинскую экзерцицию. Подрастающие бойцы соединили бы дисциплину регулярного войска с природной храбростью и завидным здоровьем черкесов. Этот народ особенно крепок и вынослив, потому что в отношении к детям следует примеру спартанцев - только вместо Тайгетской пропасти использует оспу, коей заражают младенцев, чтобы избавиться от слабых. Жестоко? Что ж, Кавказ - это край, где мягкосердечные не выживают.

Так и проходило время: в мыслях, трудах и заботах. Прибавьте ко всему помянутому хлопоты о демаркации границ с Оттоманской Портой (совместно с приехавшим из Константинополя Румянцевым), переписку со взбалмошным шахом Тахмаспом об основании торговой фактории в Астрабадском заливе, обучение будущего вождя асассинов Франческо меткой стрельбе, минному делу и латинскому языку, управление (большей частью по почте) кучей деревень, большим заводом и тремя торговыми компаниями, - и вы поймете, почему я мало вспоминал о своих зложелателях, строящих козни в далеком Петербурге. Зато они обо мне не забыли.

На пути в столицу

Распоряжение Военной коллегии передать генералу Румянцеву начальство над Бакинской провинцией и ехать в Петербург свалилось мне, как снег на голову, ранней весною двадцать седьмого года. Имея множество дел незавершенных и хорошую отговорку в виде начинающейся распутицы, можно было не слишком спешить. Раньше мая все равно дороги не будет. Но за каким лешим я понадобился Светлейшему? Доселе он, кажется, намеревался меня сгноить в убийственном для европейцев климате Персии - и нате вам, вызов в столицу. Не иначе, тут какой-то подвох! Впрочем, по прочтении депеш, привезенных тем же курьером, уведомился о грозе, разразившейся на дальнем краю Европы: король испанский осадил Гибралтар. Все равно непонятно. Каким путем сможет Россия оказать помощь дружественному монарху, если даже вступит в войну? Тем более, Меншиков с самого начала был противником акцессии к Венскому союзу. Или, вызывая генерала Читтанова, он уступает давлению голштинской партии? Пять лет назад, возвращаясь из деревенской ссылки, я обещал себе не служить больше пешкой в чужих руках и намеревался стать игроком - так для начала стоит хотя бы понять, в какую игру меня втянули!