Жизнь и деяния видных российских юристов. Взлеты и падения

К августу 1917 года стало ясно, что пока доказательств собрано мало и дело не имеет никакой судебной перспективы, к тому же на комиссию оказывалось давление со стороны Советов, но А. С. Зарудный не соглашался на его прекращение. Тогда Александров начал изменять меру пресечения обвиняемым. В августе он вынес постановление об освобождении А. В. Луначарского под залог в пять тысяч рублей, а позже снизил сумму до трех тысяч. При освобождении Коллонтай следователь также проявил гуманность и посоветовал хлопочущей за нее Шадурской, у которой не хватало денег, купить ренту, курс которой был тогда на 30 процентов ниже номинала, и принял эту ренту по номиналу, снизив тем самым сумму залога.

Позже были освобождены Троцкий, Раскольников и другие большевики. Кроме залога, освобожденные давали еще и подписки о невыезде из города, однако Коллонтай была выслана в административном порядке. Узнав о подобном бесцеремонном вмешательстве полицейских властей в следственное дело, Александров возмутился. Он писал: «Эта практика явилась новой и вряд ли допустимой даже по сравнению с дореволюционным отношением административных органов к судебному ведомству». Он подал жалобу А. С. Зарудному, но безрезультатно.

Вскоре после этого П. А. Александров был вынужден оставить работу в комиссии – его направили в Пятигорск, поручив заняться делом о попытке освобождения царя. Это произошло незадолго до Октябрьской революции. 17 октября 1917 года Александров допросил своего последнего свидетеля – Алексеева. Дело в отношении большевиков так и не было завершено.

После Октябрьской революции Павел Александрович занимал последовательно ряд довольно скромных должностей в советских учреждениях: сначала был управляющим контрольно-ревизионным отделом по топливу в Петрограде, потом заведовал общей канцелярией Главного управления принудительных и общественных работ в Москве, был делопроизводителем, заведующим хозяйством и казначеем в воинской части в Уфе, юрисконсультом торгово-промышленной конторы и конторы «Главсахар», успел поработать и в некоторых других местах, однако старался особо не быть на виду.

Но участие Александрова в расследовании дела об июльских событиях 1917 года все же сыграло роковую роль в судьбе бывшего следователя по особо важным делам. Первый раз он был арестован 21 октября 1918 года и пробыл в заключении два года, вторично его арестовали уже через двадцать лет – 18 января 1939 года, в нарушение постановления Президиума ЦИК СССР от 2 ноября 1927 года «Об амнистии в ознаменование 10-летия Октябрьской революции». Следствие велось довольно долго и предвзято. Дело П. А. Александрова было заслушано 16 июля 1940 года на закрытом заседании Военной коллегии Верховного суда СССР. Он был признан виновным в том, что «искусственно создал провокационное дело по обвинению В. И. Ленина и других руководителей партии большевиков о так называемом шпионаже в пользу Германии и государственной измене в связи с июльскими событиями 1917 года в Петрограде». В тот же день Александров был приговорен к высшей мере наказания – расстрелу.

Данных о дате казни в деле нет, но обычно такие приговоры исполнялись незамедлительно.

В ноябре 1993 года Павел Александрович был полностью реабилитирован.

Лев Иосифович Петражицкий

(1867–1931)

«Что пользы в работе, когда все проиграно…»

Лев Иосифович Петражицкий происходил из польских дворян. Он родился 13 апреля 1867 года в местечке Коллонтаево Витебской губернии. Получив среднее образование, поступил на медицинский факультет Императорского унивеоситета Святого Владимиоа в Киеве, но вскоре перевелся на юридический, который блестяще окончил в 1890 году. Еще в студенческие годы увлекся римским правом и достиг в этой области больших успехов. Хотя, по признанию самого Петражицкого, сначала общая часть римского права ему казалась ненужной, слишком отвлеченной, даже бессмысленной. Но только потом, вчитываясь в другие, специальные части права, он понял смысл и значение его общих положений, понял всю стройность и логичность этого древнейшего классического права. И ему самому захотелось перевести с немецкого одну из наиболее интересных работ профессора Ю. Барона «Система римского гражданского права», что он и сделал. Причем перевод был выполнен настолько профессионально, что книга, вышедшая в Киеве в 1888 году, в течение нескольких лет рекомендовалась студентам в качестве учебного пособия.