Жизнь и необычайные приключения менеджера Володи Бойновича, или Америка 2043

–Интересно, а чё наши матросы – бледные, а эти – синие?

–Бывает! – протянул хохол, секунду подумав, потом снял с одного из трупов рубаху и прикрыл ею сразу все лица. – Холодно. Вот и посинели.

Я глянул на Миколу и вдруг заржал. Впервые за почти два месяца моего идиотского путешествия мне стало смешно, причём в тот момент, когда я перетаскивал труп! Микола глянул на меня, покачал головой, но промолчал. Из его бороды сыпался песок, от тельняшки осталась только верхняя половина. Руки, все в синих якорях, русалках, куполах и звёздах, были по локоть в ссадинах и царапинах. Хотя, я от него не сильно отличался: тоже весь в песке, рванине, синяках и здоровенной шишкой на затылке.

–Пошли, седой, воду примем! – сказал он мне через минуту, увидев, как в трюм солдаты спускают новую бочку с водой.

Предыдущая лежала на боку посреди трюма.

Китайцы сели вокруг своего покойника, мексиканцы – вокруг своих. Мы помогли японцам перетащить их товарищей ближе к борту, а сами выстроились около трёх своих погибших. Старпом прочёл молитву. Все громко сказали: «Вечная память!». Через час нам опустили краном большую сеть для погрузки мешков и крикнули, чтобы трупы грузили в неё. Мы глянули на старпома. Тот поиграл желваками и приказал:

–Потащили! Жара стоит. Долго их тут нельзя. Моряка морю отдать не грешно.

В сетке стояли две коробки с какими-то объедками. Мы вытащили коробки, положили на их место своих трёх, находкинских, и двух японцев. Двоих оставшихся можно было тоже класть рядом. Они не могли ни стоять, ни толком даже сидеть. В каждом оставалось килограмм по сорок. Мексиканцы положили своих, китайцы – своих, но уже почему-то троих. Итого – семнадцать тел поднялись в воздух, сваливаясь друг на дружку, кран развернулся и с высоты метров пяти с противным плеском высыпал груз за борт. Вот и все похороны.

Вечерело. Мы сидели без сил кто где, подставив лица под мелкий тёплый дождик. Я перебрался поближе к хохлу и спросил:

–Микола, а тяжело убивать человека? Ты мне расскажи, а я тебе скажу, почему я задал тебе этот вопрос!

Вообще, Микола Понидилок выглядел так, что если бы вы захотели узнать, как убить человека, а перед вами сидела сотня отпетых уголовников, то вы со своей проблемой подошли бы именно к Миколе. Худющий, жилистый, косматый, с глубоко посаженными глазами, огромными клешнями синих от наколок рук – это был образчик не насильника или грабителя, а палача. Поэтому я решил проконсультироваться именно у него на тему – как застрелить человека. Я подумал, что раз мы – одна команда, то бежать в одиночку мне будет некрасиво, да и, скорее всего, нереально. Но и говорить всем о том, что у меня ствол, я почему-то не хотел. Скажут: отдай, мальчик, нам виднее, как его применить! Может, оно и виднее, но расставаться с такой игрушкой я категорически не желал. А то, что мы попытаемся сбежать, было уже давно понятно. Раз есть прямой приказ – живыми нас не отпускать, то и теряем мы немного.

Микола, казалось, дремал в позе покойника, сложив руки на груди. Он приоткрыл один глаз, глянул на меня, потом по сторонам, и сказал просто:

–Как два пальца растереть.

Я, приготовившись к долгой философской беседе, был немного ошарашен.

–А как научиться убивать? Ведь мы, если побег устроим, надо же конвоиров будет – того!

–Мы их – того, они нас – того. Из автомата. Не забивай голову!

–У меня пистолет есть. В нём шесть патронов.

Я думал, что он сейчас подпрыгнет и скажет чёнить типа: «Уау!» или «Да ты нас всех спас, братан!» А он только сказал:

–Иди, по китайцам пошмаляй, потренируйся! Их и так уже два миллиарда! – и захрапел.

Я тоже был измотан так, что лёг рядом и тут же забылся. Даже запамятовал спросить: почему он днём назвал меня – седой? Подумалось только, что лежу-то на песчаном пляже! А мог бы сидеть дома. А вот что лучше – увидеть такое и умереть, или прожить долгую жизнь боёба – так до конца и не определил.

После этого мы плыли ещё почти сутки. Доели какую-то дрянь из коробок. Самое съедобное, что там было – это огромные жёлтые безвкусные яблоки. Народ просто валялся без сил на песке. Нам было уже не до тренировок, а пара оставшихся японцев легли рядышком и больше не вставали. И когда мы прибыли в порт, то все поднялись по трапу, и пошли под конвоем в город, а два худеньких тела в синих костюмах так и остались лежать на дне плавучего песчаного кладбища.

Часть пятая