Жизнь и приключения Мартина Чезлвита (главы I-XXVI)

Прошло очень много времени, прежде чем Том сказал: "Да, конечно", - так много времени, что он мог бы вздремнуть в промежутке, но все же в конце концов он это сказал.

- Так вот, есть еще одно странное совпадение, которое связано с историей моей любви, - сказал Мартин, - и которым эта история заканчивается. Помните, вы мне рассказывали вчера вечером по дороге сюда про вашу хорошенькую незнакомку в церкви?

- Конечно, помню, - сказал Том, вставая со скамеечки и садясь в кресло, с которого только что поднялся Мартин, чтобы лучше видеть его лицо. Разумеется.

- Это была она.

- Я так и знал, что вы это скажете! - ответил Том очень тихим голосом, пристально глядя на Мартина. - Неужели?

- Это была она, - повторил молодой человек. - После того, что я слышал от Пекснифа, у меня не осталось никаких сомнений, что это она приезжала и уехала вместе с моим дедушкой. Не пейте так много этого кислого вина, не то как бы вам не сделалось плохо, Пинч.

- Да, пожалуй, это вредно, - сказал Том, ставя на пол пустой стакан, который он долго держал в руках. - Так, значит, это была она?

Мартин утвердительно кивнул головой и, прибавив сердито и недовольно, что, будь это на несколько дней раньше, он бы ее увидел, а теперь она, может быть, за сотни миль от него, прошелся несколько раз по комнате, бросился в кресло и надулся, как избалованный ребенок.

Сердце у Тома Пинча было очень нежное, и он не мог смотреть равнодушно на чужое горе, а тем более на горе человека, к которому он чувствовал симпатию и который был к нему дружески расположен (в действительности или по предположению Тома) и желал ему добра. Каковы бы ни были его мысли несколько минут тому назад, - а судя по его лицу, они были совсем невеселы, - он постарался от них отделаться и преподал своему молодому другу наилучшие советы и утешения, какие только пришли ему в голову.

- Все уладится со временем, - говорил Том, - я но сомневаюсь, и после нынешних испытаний и несчастий вы еще сильнее привяжетесь друг к другу, когда настанут лучшие дни. Я читал, что так всегда бывает, да и чувство говорит мне, что это естественно и справедливо, и так оно и должно быть. Что долго не ладилось, - продолжал Том с улыбкой, которая, невзирая на его некрасивое лицо, была гораздо приятнее улыбки многих надменных красавиц. что долго не ладилось, вряд ли может измениться так сразу, по нашему желанию; надо принимать жизнь как она есть и переделывать ее понемножку, вооружась терпением и бодростью. Я бессилен что-либо сделать, вы это хорошо знаете, зато намерения у меня самые лучшие, и если бы я мог быть полезен вам хоть чем-нибудь, как бы я был этому рад!

- Спасибо вам, - сказал Мартин, пожимая ему руку. - Вы хороший человек, клянусь честью; спасибо вам на добром слове. Разумеется, - прибавил он после минутной паузы, снова придвигая свой стул к огню, - я бы не постеснялся воспользоваться вашими услугами, если бы вы могли мне помочь. Но только, господи помилуй! - тут он сердито взъерошил волосы и посмотрел на Тома так, словно жалел, что это он, а не кто-нибудь другой, - помощи от вас не больше, чем от этой вилки или сковородки.

- Не считая желания помочь, - кротко заметил Том.

- О да, конечно. Я это и хотел сказать. Если бы желание что-нибудь значило, я бы не нуждался в помощниках. Хотя вот что вы можете сделать, если вам угодно, - и даже сейчас.

- Что именно? - спросил Том.

- Почитайте мне.

- Буду очень рад! - воскликнул Том, в восторге схватив подсвечник. Извините, я оставлю вас на минутку в темноте, только сбегаю за книгой. Что бы вы хотели? Шекспира?

- Ну что ж, - отвечал его друг, зевая и потягиваясь. - И Шекспир годится. Я сегодня устал от новых впечатлений и всей этой сутолоки; а в таких случаях, я думаю, нет удовольствия лучше, как заснуть, слушая чтение. Вы ведь не обидитесь, если я усну?

- Нисколько! - воскликнул Том.

- Тогда начинайте поскорей. И не переставайте читать, если вам покажется, что я задремал (разве только устанете сами); это так приятно - то засыпать, то просыпаться, и опять слышать все те же звуки. Вам не приходилось это испытывать?

- Нет, никогда, - ответил Том.

- Ну что ж, можно попробовать как-нибудь на днях, когда мы оба будем в подходящем настроении. Ничего, оставьте меня в темноте. Только поскорее!

Мистер Пинч побежал, не теряя времени, и минуты через две возвратился с одним из драгоценных томиков, взяв его с полки над кроватью. Мартин тем временем устроился настолько удобно, насколько позволяли обстоятельства; соорудив перед огнем диван из трех стульев, он подложил скамеечку мисс Мерри вместо подушки и улегся, растянувшись во весь рост.

- Только, пожалуйста, не очень громко, - сказал он Нянчу.

- Нет, нет, - отвечал Том.

- А вам не холодно?

- Нисколько! - воскликнул Том.

- Ну, тогда я готов.

Мистер Пинч, перелистав книгу так бережно, как будто это было живое и горячо любимое существо, выбрал пьесу я начал читать. Не успел он прочесть и пятидесяти строк, как его друг уже захрапел.