Жизнь и смерть

— Эй, Эди дома! — воскликнул Арчи, а потом пронесся вниз, словно размытое бледное пятно, и резко остановился прямо перед нами. Я заметил, что Карин и Энист предостерегающе взглянули на него, но мне его поведение вроде даже понравилось. Ведь такие движения естественны для него, когда не приходится следить за собой в присутствии посторонних.

— Бо! — с энтузиазмом поприветствовал он меня, как будто мы с ним были старыми друзьями. И протянул руку, а когда я пожал ее, по-братски приобнял меня за плечи и хлопнул по спине.

— Привет, Арчи! — ответил я, слегка задыхаясь, как после бега. Несмотря на потрясение, я все же был доволен тем, что он на самом деле казался понимающим — больше того, похоже, я ему уже нравился.

Когда он на шаг отступил, стало видно, что потрясен не только я. Карин и Энист разглядывали меня округлившимися от удивления глазами, словно ожидали, что я убегу. Эдит стиснула зубы, но я не понимал, чем это вызвано — тревогой или гневом.

— Ты и правда хорошо пахнешь, никогда раньше не обращал внимания, — заметил Арчи. Мое лицо стало горячим, а потом еще больше нагрелось, когда я подумал, как это выглядит для них. И никто, похоже, не знал, что сказать.

Потом спустилась Джесамина. Эдит сравнивала себя с охотящейся пумой, что мне трудновато было вообразить, а вот Джесамину я легко мог представить в этой роли. Даже сейчас, когда она просто стояла неподалеку, в ней было что-то от крупной хищной кошки. Но, несмотря на это, я вдруг ощутил полное спокойствие. Казалось, я у себя дома, среди хороших знакомых вроде Джулс, с которыми мне легко общаться. Удивительно было чувствовать себя так здесь, и тогда я вспомнил слова Эдит о том, что умеет делать Джесамина. Думать о таком было странно. Не складывалось впечатления, что кто-то подвергает меня воздействию магии или чего-нибудь в этом роде.

— Привет, Бо, — поздоровалась Джесамина. Она не подошла близко, не подала мне руки, но при этом не возникло никакой неловкости.

— Привет, Джесамина, — я улыбнулся ей, а потом остальным. — Приятно встретить вас всех… и у вас очень красивый дом, — следуя правилам вежливости, добавил я.

— Спасибо, — отозвался Энист. — Мы так рады, что ты пришел, — с чувством сказал он, и я понял, что кажусь ему смелым.

А еще я осознал, что Роял и Элинор так и не появились, и наряду с облегчением почувствовал некоторое разочарование. Неплохо было бы покончить с этим в присутствии успокаивающей меня Джесамины.

Я заметил, что Карин многозначительно смотрит на Эдит с довольно напряженным выражением лица, и краем глаза увидел, что Эдит слегка кивнула.

Возникло ощущение, словно я подслушиваю, поэтому я отвернулся. Мой взгляд упал на красивый рояль, стоящий на возвышении. Вдруг вспомнилось, что в детстве я фантазировал, как вырасту, стану миллионером и куплю маме рояль. Она не была хорошей пианисткой и играла на нашем стареньком фортепьяно только для себя, но я любил наблюдать за ней в такие минуты. Счастливая, поглощенная своим занятием… она казалась совсем другой, загадочной личностью. Разумеется, она пыталась водить меня на уроки музыки, но, как и большинство детей, я хныкал до тех пор, пока она не разрешила мне прекратить занятия.

Энист заметил, на что я уставился.

— Ты играешь? — спросил он.

Я покачал головой:

— Нет, совсем. Но он очень красивый. Это ваш?

— Нет, — он засмеялся. — Разве Эдит не говорила тебе, что имеет способности к музыке?

— Э… она не упоминала об этом. Но мне, наверное, следовало догадаться, да?

Энист озадаченно приподнял брови.

— Разве у нее хоть что-нибудь получается плохо? — задал я риторический вопрос.

Джесамина расхохоталась, Арчи закатил глаза, а Энист посмотрел на Эдит отеческим взглядом, который особенно впечатлял из-за того, что сам он выглядел так молодо.

— Надеюсь, ты не хвасталась, — сказал он. — Это невежливо.

— О, совсем чуть-чуть, — ответила Эдит со смехом — и он прозвучал так заразительно, что все улыбнулись, включая меня. Правда, улыбка Эниста была самой широкой, и они с Эдит быстро переглянулись.

— Эдит, тебе следовало бы поиграть для него, — предложил Энист.

— Ты только что сказал, что хвастаться невежливо.

— В порядке исключения, — он улыбнулся мне. — Я это делаю в своих эгоистичных интересах. Она играет недостаточно часто, а я так люблю слушать.

— Мне хочется услышать твою игру, — поддержал его я.

Эдит посмотрела на Эниста долгим сердитым взглядом, после чего с тем же видом повернулась ко мне. Покончив с этим, она отпустила мою руку и, подойдя к роялю, опустилась на банкетку. Потом похлопала по оставшемуся свободным месту на ней и оглянулась на меня.

— О… — пробормотал я и подошел к ней.

Как только я сел рядом, пальцы Эдит начали порхать над клавишами, наполняя помещение звуками какой-то пьесы, чрезвычайно сложной и богатой оттенками — трудно было поверить, что играет только один человек. Я потрясенно приоткрыл рот и услышал позади чей-то смешок.

Музыка лилась непрерывным потоком, а Эдит небрежно взглянула на меня:

— Тебе нравится?

Я тут же понял. Ну конечно же…

— Это ты сочинила.

Она кивнула: