Жизнь и смерть Бенито Муссолини

Кардинал Гаспарри, секретарь папы римского Пия XI, был тонким политиком. Он не мог не понимать подлинного смысла заявлений Муссолини, но увидел в дуче будущего властителя судеб в Италии, отдал предпочтение сотрудничеству с фашистами, а не с либералами, консерваторами или другими политическими течениями. Лицо влиятельное в Ватикане, он убеждал понтифика в пользе прямых контактов с Муссолини. А дуче, умевший «выбирать момент», с целью доказать свое лояльное отношение к Ватикану распорядился ввести преподавание религиозных предметов в учебных заведениях всех уровней, запретил оскорбительные («блазфамические» — богохульственные) высказывания в прессе в адрес церкви, главы католицизма и отдельных высокопоставленных священников. Критика дозволялась (умеренная) в отношении дьяконов, «рядовых монахов» и т.д. Ватикан, чтобы отблагодарить Муссолини, выслал из Италии врага фашизма, активного деятеля католического движения священнослужителя дона Стурцо. «Пополари» — католические «народники» были сразу резко ослаблены, а клерикальные сторонники фашизма влились в ряды движения Муссолини. Либералы, попавшие в ситуацию как «кур в ощип», понимали, что их политическое будущее закрыто, солнце закатилось и перед ними — мгла, тяжелый занавес. И они тоже ринулись в ряды фашистов. Но теперь их брали очень выборочно, словно делали отбор среди «перезревших и гнилых помидоров». Либералы «хороши только для томатной пасты», острили в Риме. Пенсионеры пошли в гимназисты.

В прессе воцарилась строгая цензура. Издатели газет и журналов получили приказ посылать копию каждого номера лично премьер-министру, и Муссолини даже однажды заявил, что просматривал 350 получаемых газет.

Это было одним из основных достижений первого года — «примо анно» — фашистского летоисчисления режима Муссолини, начавшегося не с Рождества Христова, а с октября 1922 года, то есть с прихода фашистов к власти в Италии.

Фашистский символ (фасции ликторов, уходившие корнями в историю Древнего Рима) превратился в эмблему не только партии, но и всего государства. Фашисты стали приветствовать друг друга вытянутой вперед рукой подобно древним римлянам.

Укреплялись позиции Муссолини среди кругов эмигрантов. Несмотря на то, что Бенито Муссолини утверждал, что не допустит «экспорта своей фашистской революции», на самом деле именно о таком виде «идеологического экспорта» он дал секретное указание в своем министерстве иностранных дел. Дипломатам пришлось подчиниться, а многие стали прямыми агентами фашизма. Спецгруппы боевиков-фашистов стали действовать во Франции, Греции, провоцировали военные столкновения и даже как бы «в ответ на убийство итальянского генерала» внезапным рейдом оккупировали греческий остров Корфу. Были убиты многие жители, что вызвало протест международного общественного мнения. Муссолини был вынужден отвести войска с острова Корфу. Но этой акцией фашисты показали, что их внешнеполитический курс — милитаристский, агрессивный, направлен на захват чужих территорий. И идеи новой Великой Римской империи — это «идеи» войн, экспансий, диктата…

Но при этом Муссолини хотел бы, чтобы соотечественники в стране и за рубежом видели его как последовательного, волевого государственного деятеля, не изменяющего слову, хотя за словом он по-прежнему не лез в карман, лихо каламбурил, а за брошенное слово-«воробья» не держался. Хотел он и чтобы его принимали за «твердого католика». Для этого в Милане он окрестил всех троих детей — Эдду, Витторио и Бруно. Обряд совершил дон Коломбо Бонданини, брат жены Арнальдо — младшего брата Бенито. Крестины были обставлены скромно, но информация прошла по всем ведущим газетам. Конфирмация была совершена в 1925 году. Причастие дал старый кардинал Ваннутелли, который разделял взгляды Муссолини и неоднократно высказывался в их поддержку при встречах высшего клира Ватикана.

На 29 декабря 1925 года Бенито Муссолини назначил дату своего религиозного бракосочетания с Ракеле. Церемония проходила в Милане, мессу отслужил, священник из церкви Святого Петра-ин-Саля. За ужином Бенито Муссолини высказался как горячий сторонник разумных браков и решительный противник любых разводов. «Я никогда не позволю, чтобы в Италии были разрешены разводы, — говорил он. — Семья — это институт, который не может зависеть от капризов каждого. Существует долг. Религиозный завет «люди не должны расторгать то, что соединил Бог» — это грамота, охранное предписание для каждой семьи».

ПОКУШЕНИЯ НА МУССОЛИНИ