Жизнь и судьба: Воспоминания

Ксения Анатольевна (1886/87–1948/49) — архитектор и художник, вторая жена известного философа А. А. Мейера (1875–1939), бывшего марксиста, а затем религиозного мыслителя. Мне всегда казалось, что она — дочь высокого петербургского чиновника, может быть, я ошибалась, но говорят, что нет. Ксения Анатольевна была секретарем Совета Петербургского Религиозного Философского общества (того, откуда изгнали Розанова и где важную роль играли Мережковский и Гиппиус), в котором деятельное участие принимал А. А. Мейер. Ее арестовали вместе с Мейером 11 декабря 1928 года по делу о созданном им кружке «Воскресение» (1917–1928). Собирались по воскресным дням — вот и название. В кружок входили известные ученые, такие как Г. П. Федотов, М. М. Бахтин, Н. П. Анциферов, А. В. Карташев, Л. Пумпянский, О. А. Добиаш-Рождественская, Н. В. Пигулевская и многие другие в разные годы (о деле А. А. Мейера см. журнал «Звезда». 2006. № 11). Сначала Ксения Анатольевна отбывала срок (семь лет) на Соловках, а затем в Белбалтлаге. Именно там она и А. А. Мейер познакомились с четой Лосевых на Медвежьей Горе — центре Белбалтлага. Доверительные отношения связывали В. М. Лосеву и К. А. Половцеву. После досрочного освобождения «по зачетам» в 1934 году Ксения Анатольевна и А. А. вынужденно переехали в Дмитлаг (город Дмитров — тоже лагерный центр), где работали вольнонаемными на канале Москва — Волга. Ксения Анатольевна тяжко перенесла болезнь мужа, о чем с печалью писала В. М. Лосевой. Валентина Михайловна была действительно для Ксении Анатольевны «самая близкая, родная, такая своя» (см. письмо: Вопросы философии. 2000. № 3. С. 98). После кончины А. А. в июле 1939 года (его похоронили в Ленинграде на Волковом лютеранском кладбище) Ксения Анатольевна жила в Калязине и Твери, где работала архитектором, и оттуда приезжала к Лосевым в Москву.

Лично я помню Ксению Анатольевну в последние годы ее жизни, с 1945 года, когда я сама уже соединилась с семьей Лосевых. Помню ее строгую, собранную, плотную, подтянутую фигуру, седые волосы, пробор, пучок. В ней нет ничего старческого, хотя она лет на десять старше Валентины Михайловны. У Ксении Анатольевны какое-то особое, благоговейное отношение к Лосевым. Недаром в одном из лагерных писем от 12 сентября 1933 года Алексей Федорович пишет Валентине Михайловне: «Сегодня будем праздновать по твоему благословению именины Александра» (они приходятся на 12 сентября — день святого Александра Невского). Думаю, что Мейеры знали о монашестве Лосевых — отсюда и благоговение Ксении Анатольевны.

Она, как могла, стремилась помочь Алексею Федоровичу. И делала это трогательно, аккуратно, внимательно, с любовью. Так, когда Алексей Федорович собирал материал к Гомеру (книга «Гомер» вышла только в 1960 году) и в Москве не было статьи известнейшего филолога-классика Фр. Штелина «Геометрический стиль в „Илиаде“» (Fr. Stählin. Der geometrische Stil in der Ilias. Philologus. Bd. 78 (NF 32). Lpz., 1923), Алексей Федорович попросил Ксению Анатольевну прочитать эту статью, выписать ее резюме (в Библиотеке АН СССР в Ленинграде, куда по своим делам ехала Ксения Анатольевна). Однако Ксения Анатольевна совершила что-то совсем невероятное. Она привезла Алексею Федоровичу тетрадь, где своим четким почерком (умела как архитектор прекрасно чертить) заполнила 59 страниц и сделала великолепный чертеж — план сражений в «Илиаде», распределенных по дням. Это был классически выполненный очень сложный чертеж, который не всякий смог бы выполнить. Так и хранится в левом ящике письменного стола Алексея Федоровича эта замечательная синяя общая тетрадь, на которой читаем: «Артель „Утильпром“, г. Ленинград, ул. Дзержинского, 68, цена 6 руб. Изготовлено из отходов бумаги». Но бумага, надо сказать, белая, в линеечку. А в эту аккуратнейшую тетрадку вложены три страницы моего текста, по Штелину, и тоже с небольшой схемой (их в статье Штелина, кроме плана сражений, всего четыре), но, конечно, написанного быстро, небрежно, хотя и правильно. Я всегда писала в то время очень торопясь, часто невнятным почерком, сразу переводя с четырех европейских языков необходимые тексты и осознавая их, уже написав, за что получала от Алексея Федоровича выговор.

И еще не раз помогла Ксения Анатольевна. Так, снова приехав в Ленинград, навещая могилу мужа, Ксения Анатольевна по поручению Алексея Федоровича переписала своим незабываемым почерком параграф о русском философе Лосеве из книги известного историка философии Дмитрия Ивановича Чижевского (1894–1977, из России эмигрировал в 1921 году) «Hegel bei der Slaven» (Reichenberg, 1934, переиздана в 1939 году в Париже). У Чижевского идут подряд Лосский, Франк, Ильин, Лосев. Чижевский пишет, что «все книги Лосева образуют импозантное введение в платонизм» и «могут также служить и введением в гегельянство». Ксения Александровна переписала синими чернилами параграф о Лосеве, как обычно, очень аккуратно в простой школьной тетради, ценою в 5 копеек, теперь уже на серой бумаге.