Жизнь и судьба: Воспоминания

Вот что значит судьба — у молодого человека в арбатских переулках жила бабушка, а раз так, значит, — ехать в Москву, быть неподалеку от Лосева, начать новую жизнь, пусть и трудную, но достойную. Так Миша стал нашим другом. Зарабатывал, чем мог, — и дворником был, и маляром, где только ни работал. А ведь Москву действительно завоевал. Это ведь он привез с Урала сосланную в дальние края книжечку Алексея Федоровича «Вл. Соловьев», он же помогал больному Алексею Федоровичу, дежуря в больнице, он же написал небольшой портрет Алексея Федоровича, дарил ему свои живописные миниатюры. Миша старательно учился греческому и латинскому вместе с аспирантами Алексея Федоровича за большим столом и чертил таблицы, необходимые для работы по сравнительной грамматике индоевропейских языков (они у меня сохранились). Он же играл Алексею Федоровичу на гитаре и пел на свою музыку прекрасные стихи русских поэтов. И он же с другими близкими молодыми друзьями выносил гроб Алексея Федоровича из нашего дома в последний путь.

Теперь Михаил Ефимович важный человек, и квартира у него своя в Москве, и учебник латинского языка для юристов «Via Latina ad Ius», а помог-то всего-навсего латинский язык, то есть Лосев помог. И поныне Миша навещает мой дом, и к могиле Алексея Федоровича приходит, и моим аспирантам иной раз играет на гитаре и поет, и книжку стихов своих мне подарил[369]

. А я 21 ноября, в день Михаила Архангела, всегда поздравляю того, кто для Лосева был Мишуткой.

Среди юбилейных статей в 1983 году (А. Ф. — 90 лет) появилась в Нью-Йорке, в «Новом журнале», главном эмигрантском издании, статья некоего Д. Скалона. Принес нам всегда следящий за печатными изданиями, касающимися Алексея Федоровича, наш друг, А. В. Гулыга. Статья серьезная, но и сердитая, и саркастическая в отношении Сергея Аверинцева, ученика в кавычках, как его назвал автор. Кто же он такой, всезнающий? А оказалось, что под псевдонимом скрывается наш друг Юрий Кашкаров (1940–1994), тот самый Данилыч, что был редактором в издательстве «Искусство», дружил с Галиной Даниловной Беловой, родственник выдающегося искусствоведа Георгия Карловича Вагнера и еще многих родовитых дворянских семей, из Советской России бежавших и поселившихся кто в Соединенных Штатах, на Западе и Востоке, а кто и в Австралии.

Мы с Юрой земляки. Он родился во Владикавказе, а по отцу тем более корни казачьи у нас одни — терские. Юра живет прошлым, образован, историк (закончил Московский университет), участник семинара Н. К. Гудзия, тоже лосевского и моего давнего друга. У Юры интерес к миру ушедшему, той Атлантиде, что ушла на дно, но живет своей жизнью и еще покажет себя даже очень действенно в новой, постсоветской России. Юра нас познакомил с семьей Бобринских, с Софьей Владимировной и Антониной Владимировной Комаровскими (обе урожденные Комаровские, внучки Антонины Николаевны Трубецкой, сестры знаменитых братьев князей Сергея и Евгения Трубецких). Антонина вышла замуж за Федора Самарина, ее дочь Маша стала женой Мансурова, другая, Тоня, — графа Владимира Комаровского, брата странного поэта символиста Василия, что был «не в себе» и кончил самоубийством. Я нарочно привела здесь кратчайшие родственные связи ставших нам близкими Софьи и Антонины (как помогали во время болезни Алексея Федоровича и в Москве, и на даче!), чтобы показать любовь Юры к родословным. Он знал наизусть генеалогические связи Марии Алексеевны Бобринской, матери Николая Николаевича (урожденной Челищевой), и ее супруга покойного графа Николая Алексеевича Бобринского, профессора-биолога МГУ, доводя его родословную до императрицы, матушки Екатерины. И особенно его умиляло, что нынешний Алеша Бобринский по прямой линии идет от Алексея Степановича Хомякова. Вот уж как радовался бы Юра, узнав, что мы дружим и с Алешей (теперь почтенный ученый, по наследству специалист по лесам, как и его отец и дед), и с его детьми Колей и Машей, студентами МГИМО, и уж как бы Юра обрадовался вдвойне, когда узнал бы о нашей встрече и с Алешей Бобринским, и с Михаилом Андреевичем Трубецким, которого граф Бобринский почтительно-иронично именует не иначе как «князь». И как Алеша подарил книгу своего отца о старинном митрополите Макарии, а князь Михаил — книгу своего отца, Андрея Трубецкого, известного профессора-кардиолога, пережившего плен, заграницу, партизанский отряд, концлагерь, никогда не терявшего силы духа и любви к родине.

Это ведь Юра впервые рассказал нам о несчастной возлюбленной адмирала Колчака (недавно прочла книгу о нем правдивую в серии «ЖЗЛ» издательства «Молодая гвардия») Анне Васильевне Тимиревой, дочери, как оказалось, выдающегося дирижера, директора Московской консерватории профессора Сафонова (тоже родом казак).