Жизнь и творчество Николая Носова

Однажды пригласили меня в один пионерский лагерь, где старшая вожатая устроила для октябрят викторину, посвящённую весёлым книжкам. Обращаясь к мальчишкам и девчонкам, сидящим на траве, пожатая спрашивала, кто написал то или иное юмористическое произведение. И вот интересно: заслышав название по-настоящему весёлой повести или смешного рассказа, ребята почти единогласно утверждали: «Это написал Николай Носов! Носов написал!»

Так понял я в тот день, что Ваше имя стало для наших ребят (особенно для младших школьников) как бы символом всего самого весёлого и занимательного, что есть в сегодняшней детской литературе. И с этим я просто не могу Вас не поздравить!

На той литературной встрече я ещё и ещё раз убедился, что юмор и занимательность — это порою кратчайшее расстояние между самой серьёзной проблемой и сознанием юного читателя. И как же наивны те, кто пытается поставить знак равенства между словами «весело» и «несерьёзно»!

Право же, потешные (с виду!) истории, происходящие с Витей Малеевым и Костей Шишкиным, с обаятельным героем многих Ваших рассказов — Мишкой, с Колей Синицыным и со сказочным Незнайкой, окрыляют сердца наших детей любознательностью, непримиримостью ко злу, жаждой добрых дел, что является куда важнее, чем иные серьёзные (опять же с виду!) произведения, которые начисто лишены витаминов юмора и занимательности, столь необходимых для нравственного здоровья детей.

На некоторых дискуссиях в библиотеках, читальнях и даже в Союзе писателей вместо известной вольтеровской формулы о том, что хороши все жанры, кроме скучного, звучит подчас другая точка зрения: «Книга хорошая, полезная, но... скучная». «Да помилуйте! — хочется сказать авторам этой новой концепции. — Каков же коэффициент полезного действия книги, которую ребёнок попросту не прочтёт?!» Скучная книга вызывает у ребенка не только зевоту, но и протест по отношению ко всему, что скучно проповедует автор.

А вот о Вас, пишущем, по мнению некоторых критиков — «блюстителей порядка» в детской литературе, чуть ли не легкомысленно, Валентин Катаев нашёл возможным высказаться так:

«Мальчики Носова несут в себе все черты советского человека: его принципиальность, взволнованность, одухотворённость, вечное стремление к новаторству, привычку изобретать, отсутствие умственной лени.

И всё это, хотя и в несколько уменьшенных масштабах, но так же убедительно, психологически достоверно и, может быть, даже значительно ярче, увлекательнее, чем во многих книгах о взрослых...»

Вот, кстати, и ответ тем, кто считает, что «специфика» детской литературы — это некий щит для прикрытия её слабостей. Вот и ответ тем, кто всерьёз утверждает, будто восприятие жизни и литературы ребёнком девяти или одиннадцати лет ничем-де не отличается от восприятия сорокалетнего гражданина!

На Вашем творчестве можно доказать и другую истину: не всякая (далеко не всякая!) хорошая взрослая книга может быть интересна детям, но зато всякое истинно талантливое произведение, написанное с точным прицелом на детский возраст, пленяет людей всех без исключения возрастов. Значит, ребёнку, даже октябрятского возраста, можно поведать о событиях самых сложных, о конфликтах самых мучительных, но надо обладать совершенно особым даром для того, чтобы всё это преподнести маленькому читателю в доступной, понятной для него форме. Короче говоря, проблема специфики детской книги — это, на мой взгляд, прежде всего проблема её формы, а не содержания. И по всем этим причинам «детским писателем надо родиться»!

Вот я и рассказывал ребятам на читательских конференциях здесь, в Прибалтике, и в Заполярье, и на Урале, и в Молдавии о том, что Вы как раз и родились на белый свет детским писателем, но, к счастью... сами не сразу об этом догадались. Я говорю «к счастью», ибо то, что Вы не сразу распознали своё «назначение на земле», дало Вам возможность шире и глубже изучить жизнь. Я рассказывал детям, что до того, как стать их любимцем, Вы поработали чернорабочим на бетонном заводе в украинском посёлке Ирпень, а потом на кирпичном — в городе Буча. Я рассказал и о том, что почти двадцать лет своей жизни Вы отдали режиссёрской работе в кино.

Но и эти годы, по моему глубочайшему убеждению, отнюдь не были бесполезны для Вашего сегодняшнего писательского труда. Работая, к примеру, над научными и учебными фильмами, Вы, со свойственной Вам «творческой въедливостью» постигали новейшие научные открытия. И эти знания помогли Вам столь увлекательно и достоверно рассказать впоследствии и о том, как ребята по всем правилам науки выращивали цыплят («Весёлая семейка»), и о том, как они пытались стать искусными пчеловодами («Дневник Коли Синицына»). Не будь этих знаний, Вы, быть может, не сумели бы так смело фантазировать, так весело и свободно обращаться с техническими проблемами в сказке про знаменитого Незнайку. Я рассказывал ребятам, что лишь после всего этого (после работы на заводах и в кино) Вы в 1945 году постучались в детскую литературу первым сборником своих рассказов «Тук-тук-тук!».