Жизнь и творения Зигмунда Фрейда

В 1895 году он в течение трех вечеров (14, 21 и 28 октября) выступал перед венской Doktorenkollegium с докладами об истерии. Его работа, озаглавленная «Uber Hysterie», была вполне откровенной. Например, он утверждает: «У ранее здоровых мужчин невроз страха коренится в воздержании; а у женщин он происходит главным образом от coitus interruptus». Во второй лекции, посвященной в основном теме «вытеснения», утверждалось, что «любая истерия основывается на вытеснении, всегда с сексуальным содержанием». Он также заявил, что в его лечении гипноз не является обязательным средством. В следующем (1896) году произошло некоторое дальнейшее развитие этих идей. В марте этого года появилась четвертая, написанная им по-французски, работа в журнале «Revue neurvlogique». Она посвящена в основном оспариванию преобладающей во Франции точки зрения на то, что наследственность является существенной причиной всякого невроза. В данной работе Фрейд категорически утверждает, что

специфической причиной всех неврозов является некоторое расстройство в сексуальной жизни пациента: текущее расстройство при «актуальном неврозе» и расстройство в прошлой жизни при психоневрозах. Более точно, причина истерии заключается в пассивном сексуальном переживании до половой зрелости, то есть в травматическом совращении; это заключение основывалось на полном анализе 13 случаев. К такому переживанию склонны дети в возрасте трех или четырех лет. Фрейд высказывает предположение, что подобное переживание, происходящее в возрасте восьми или десяти лет, не приведет к возникновению невроза. Такое переживание переносится в это время с безразличием или, возможно, с некоторой степенью отвращения или испуга. Что касается невроза навязчивых состояний, описанию которого он посвящает шесть полностью анализируемых случаев, то и здесь речь идет о сексуальных переживаниях, относящихся к периоду до половой зрелости. Но здесь есть два важных отличия между неврозом навязчивых состояний и истерическим неврозом: сексуальное переживание в первом случае приятно и активно агрессивно. Кроме того, по всей видимости, навязчивому переживанию активного желания предшествует еще более раннее пассивное переживание совращения; это объясняет частое совместное существование этих двух психоневрозов.

2 мая 1896 года Фрейд выступил с речью перед Венским обществом психиатров и неврологов на тему «Этиология истерии».

(Позднее он доработал и опубликовал это выступление.) По словам Фрейда, его выступление встретило ледяной прием. Краффт-Эбинг, который был председателем собрания в тот день, ограничился замечанием: «Все это похоже на сказку». Этот доклад был предпоследним, прочитанным Фрейдом в Вене; только спустя восемь лет он отважился на подобный поступок.

Данный доклад является весьма полным и ценным, и хотя он немного добавляет к только что упомянутым нами заключениям, приводимые Фрейдом доводы настолько убедительны, а возражения по их поводу настолько прозорливо автором предвосхищены, что его по праву можно назвать литературным tour de force. Совершенно очевидно, что Фрейд был абсолютно уверен в своей правоте. Относительно своего предположения, «что в основе каждого случая истерии могут быть обнаружены одно или несколько переживаний примитивного сексуального опыта, относящихся к первым годам детства, переживаний, которые могут быть воспроизведены путем аналитической работы, хотя с тех пор прошли целые десятилетия», он добавляет: «Я убежден, что это является важным откровением, открытием

Caput Nili[89]

невропатологии…»

Естественно, ему приходилось с сомнением относиться к действительности сцен совращения, воспроизводимых его пациентами, и он приводит несколько причин, по которым считает их слова правдивыми. Одна из этих причин показывает нам недостаточное проникновение, которое мы привыкли ожидать от скептического Фрейда. Говоря о крайнем нежелании пациентов воспроизводить картины таких сцен и об их попытке поколебать у него веру в подобные события посредством подчеркивания того факта, что у них нет какого-либо чувства вспоминания таких сцен, какое у них имеется при вспоминании другого забытого материала, он добавляет: «Это последнее отношение с их стороны служит для меня неопровержимым доказательством существования подобных сцен. Иначе, если бы по какой-либо причине пациенты придумали все эти вещи, зачем им тогда требовалось бы так энергично убеждать меня в своих сомнениях по этому поводу, дискредитируя, таким образом, плод созданного ими же воображения?» Это случилось задолго до того, как Фрейд без труда смог ответить именно на этот вопрос.