Жизнь и удивительные приключения астронома Субботиной

Н. М. Субботина предлагала также не ограничиваться только астрономической программой наблюдений. Ее интерес к психологии в целом и к психологии наблюдателя в частности подсказал ей идею составить также программу психологических наблюдений. «Подобно астрономической можно составить небольшую программу психологических наблюдений, с целью выяснить, в чем состоит психофизиологическое влияние затмения на человека, каковы субъективные проявления его?»[691]

— писала она. Н. М. Субботина считала, что можно допустить существование подобного влияния, поскольку «органическая жизнь находится в тесной зависимости от солнечных лучей, от обмена веществ и химических процессов, совершающихся в присутствии солнечного света и тепла». Соответственно, «процессы эти слабеют во время ночи и сна», поэтому Нина Михайловна предполагала, что «нечто подобное могло бы наблюдаться во время затмения, хотя благодаря кратковременности его влияние должно быть скорее психическим, чем физиологическим». «В чем же оно состоит? — задавала вопрос Субботина и отвечала следующим образом: — Можно попытаться выяснить это научным наблюдением и самонаблюдением и т. к. на некультурного человека и ребенка затмение вероятно должно влиять непосредственнее и сильнее, чем на астронома, внимание которого поглощено специальными работами и которого волнует вопрос об успехе, то интересно наблюдать психологически именно простых, неподготовленных людей, как культурных, так и некультурных»[692]

. Нина Михайловна считала: «Для этой цели следует заранее ознакомиться и записать взгляды и верования населения, их космические представления о затмениях; отметить степень их культуры, национальность и т. д. Во время затмения обратить внимание на психологию толпы, особенно детей, и на отдельных лиц, отметив все особенности за время частного и полного затмения, напр[имер]: затих ли говор и движение? Когда именно? Волновались ли или оставались спокойными, как реагировали на исчезновение и возвращение света? Чем отличались от интеллигентных людей? После затмения опросить кого можно и записать показания, отмечая пол, возраст, степень культурности данного лица. Наконец дополнить эти показания самонаблюдением и заметками других интеллигентных лиц, которым следует раздать вопросные листки с просьбой ответить возможно объективнее»[693]

. Субботина предлагала примерный список вопросов для этой программы: «1) Что особенно поразило вас во время затмения? 2) Что показалось особенно интересным и необыкновенным? 3) Казалось ли вам, что время бежит очень скоро или тянется медленнее обычного? 4) Какое душевное состояние вы испытали? Волновались ли, чувствовали ли подавленность, нервность, легкое оцепенение? Изменялся ли ваш пульс и дыхание? 5) Сохранили ли необходимое для работы хладнокровие или растерялись? Когда и почему? 6) Выполнили ли всю свою научную программу или не успели и почему? 7) Собственные заметки и дополнения»[694]

. Нина Михайловна отмечала: «Результаты опроса конечно будут много зависеть от умения наблюдателя», — и поэтому предлагала «привлечь к этому специально образованных лиц, наприм[ер], местных врачей, студентов-медиков и т. д. Тогда можно было бы ввести исследования пульса и дыхания, как объективного доказательства аффекта. Вообще же, — писала она, — надо быть возможно объективнее в оценках и стараться не подсказывать ответов»[695]. Несколько позднее Русское общество любителей мироведения опубликовало отдельную брошюру «Руководство к любительским наблюдениям во время полного солнечного затмения 8 (21) августа 1914 г. видимого в Европейской России»[696], в которую вошла и программа Н. М. Субботиной.