Жизнь и время Гертруды Стайн

Прежде чем я ушел, он [Геринг] обещал, что случись что-нибудь с Францией, он проследит, чтобы Гертруда Стайн и Элис Токлас находились в безопасности и не испытывали финансовых затруднений. Он также пообещал безопасность Бернару Фею. И рассмеялся тогда над моими страхами [касательно Франции], но, направляясь в машине к аэродрому, поджидавшему нас, я почувствовал, что смех его был не искренен, а сам он охвачен беспокойством. Я был убежден, что его планы ни к чему не приведут. Однако обещание он сдержал, как поступал всегда в подобных случаях.

Многие не склонны доверять Роузу и его словам.

Кто рассудит, где правда?

Со смертью начинает история

Вернулись женщины в Париж в середине декабря 1944 года. Задержку вызвало письмо от соседки по квартире на улице Кристин. Соседка, американская художница Катрин Дадли, сообщила, что разыскала их прежнего мастерового, русского эмигранта Швидко, и тому потребуется несколько недель для приведения в порядок квартиры. В отсутствие хозяев многие предметы исчезли — немцы, оставляя Париж, грабили квартиры. Но волею случая картины уцелели. Дадли живописала, как их спасли; помогла девушка, работавшая по соседству и услышавшая шаги немцев:

Они пытались выставить ее за дверь, но девушка не унималась. Немцы разъярились при виде картин Пикассо, вопя, что разрежут их на куски и сожгут: ‘De la saloperiejuive. bon `a bruler!

’ [72]Ha большую картину обнаженной в розовых тонах —  ‘cette vache’!Они узнали ваш портрет, сделанный Роузом — у них была ваша фотография. <…> Девушка помчалась в свой офис, вызвала по телефону полицию, и через 10 минут, к вящему удовольствию толпы, у дверей появился комиссар полиции с 30 агентами. В этот момент гестаповцы в спальне примеряли ваши китайские пальто.

Немцы, выпотрошив несколько чемоданов, ретировались, заперев квартиру на ключ. Но девушка, дождавшись их ухода, вставила новый замок.

Бернар Фей в интервью 1973 года добавил детали к сказанному. Пикассо позвонил ему и попросил уберечь картины от мародеров. Фей связался с графом Меттернихом, ответственным за охрану произведений искусства во время оккупации. Коллекция Гертруды числилась в реестре Германской администрации по еврейской собственности. Меттерних попросил опечатать квартиру, что и было сделано после длительной бюрократической борьбы между двумя администрациями. Коллекция была спасена.

Прождав месяц, загрузив все, что можно было, в грузовик, продрожав всю холодную и дождливую ночь в поездке, вся троица (не забудем Баскета) вернулась в Париж. По дороге их остановили бойцы Сопротивления, желая выяснить, кто они такие и куда направляются. Открыли портрет Пикассо. Элис предупредила: «Осторожней, это картина Пикассо, не повредите ее». Упоминания имени знаменитого художника, к тому времени ставшего членом коммунистической партии Франции, оказалось достаточным для пропуска: «Поздравляем вас, мадам, вы можете проезжать»

Их квартира была на замке, все было приведено в порядок. Утренний осмотр на кухне выявил отсутствие серебряных подсвечников и других ценных предметов утвари. Исчезло постельное белье, кухонные принадлежности.

Узнав о приезде, собрались прежние знакомые: консьержка и секретарь владельца дома, переплетчик — все прибежали с вопросами и рассказами о том, как приходили гестаповцы.

Немедленно появился Пикассо. Они обнялись. Все пришли в радостное волнение. Привезенный с собой большой красивый стол времен Генриха IV отдали Пабло, в квартире места для него не нашлось.

Неожиданно на пороге возник Хемингуэй: «Привет, Гертруда, я стар и богат. Давай прекратим цапаться». На что она ответила: «Я не стара. Я не богата. Давай продолжим схватку».