Жизнь как квест

И я училась, вновь, как студентка, делала себе пометки на полях, писала короткие выдержки из статей, мой ежедневник превратился в сборник кратких конспектов по жилищному, земельному и строительному кодексу. И я въедливо вновь вгрызалась в науку. За те четыре года, что я не работала по специальности, много поменялось, и надо было вновь что-то учить.

Через две недели Александр Ильич стал брать меня с собой на судебные заседания. И я почувствовала прилив сил. Вот та работа, которую я так хотела, к которой так стремилась. Мои мечты сбываются.

Вот только на мечтах об Алексей Алексеевиче, моем бывшем начальнике, пришлось поставить жирную точку. Мы не встречаемся, не пересекаемся, хоть и работаем в одном здании. И я иногда с тоской смотрела на толпу, что собирается возле лифта в начале рабочего дня. Но ни разу его не видела.

По утрам часто сталкиваясь на первом этаже с менеджерами из бывшего отдела, узнавала свежие сплетни. Отдел и дальше продолжал перестраиваться, увеличился доход, и сплетники поговаривают, что Алексей Алексеевича собрались повышать до коммерческого директора. Вот только не сказали, о каком подразделении идет речь.

И как гром среди ясного неба прозвучала новость, что он переходит к нам.

И на первой же планерка, нам его представили.

Что тут началось. Да все свободные, не обремененные детьми девушки, женщины сошли с ума. Мне кажется, что Алексей Алексеевич — это женский наркотик, или он знает секрет вселенского обольщения. А может и то и другое. Только все женщины ринулись его завоевывать.

Брачные игры начались. Но если в природе самцы воюют за самок, тут начались брачные ритуальные танцы с бубном, по завоеванию одного самца.

Я смотрела на это со стороны. Попробуй туда залезть, затопчут, разорвут, покусают. Ох, что там говорила мне Римма? Соблазни его?

Что-то много претенденток на его соблазнение, боюсь, меня и видно в такой плотной толпе не будет.

На каждой планерке смотрю на него исподтишка и мечтаю. Вот было бы здорово урвать его у всех претенденток. Только мои мечты остаются недостижимыми мечтами.

Но нас словно кто-то невидимый сталкивает постоянно.

И однажды мой начальник посылает меня к Алексей Алексеевичу обсудить с ним коммерческий договор с одной фирмой. Иду на подкашивающихся ногах к тому в кабинет и наталкиваюсь на его секретаршу. Мила!?

— Мила? Что ты тут делаешь?

— Я работаю, теперь я личный помощник Алексей Алексеевича, — Мила сияет, хлопает накладными ресницами и делает губки бантиком.

— Тогда доложи, что я пришла.

— По какому поводу? — Мила делает умное лицо.

— Коммерческий договор с Мостстройинвестом, — чеканю я, чтобы лишний раз не подумали, что я тут хожу по личным интересам.

Мила жмет кнопку селекторной связи и представляет меня. А я забываю, как дышать, когда он начинает говорить.

Меня опять окутывает аромат его духов, обволакивает его аура, затаскивает в любовный капкан, мне оттуда не выбраться. Какая уж тут работа.

Я сижу словно в густом желе, звуки долетают до меня издалека, у меня пропало периферическое зрение, я вижу только его глаза. Такие карие, черный зрачок, что колодец без дна, длинные пушистые ресницы, темные брови дугой над ними.

— Светлана Валерьевна, вы меня слушаете, — я тяжело сглатываю вязкую слюну, он что-то говорил, прослушала.

— Да, я вас слушаю Алексей Алексеевич, договор надо переделать, конечно. Все сделаю сегодня, — мямлю в ответ.

— Хорошо, Светлана Валерьевна, жду от вас договор.

Я встаю и на подгибающихся ногах иду в сторону двери.

— Я буду ждать договор сегодня, — летит мне в спину.

Уже почти шесть часов. Когда я буду переделывать договор? Мой начальник не любит, когда сотрудники задерживаются на работе. Он юрист и чтит букву закона. Но Алексей Алексеевич требует переделать договор сегодня. И вновь сажусь за компьютер и клацаю по клавиатуре, стараясь прогнать сумбур из своей головы.

К восьми часам все правки внесены. Договор распечатан. И я вновь ползу в кабинет Алексей Алексеевича.

В приемной пусто, свет приглушён, Мила давно упорхнула, только из-под дверей кабинета струится свет, хозяин засиделся.

Я стучусь и почти крадучись делаю шаг в кабинет.

— Я тебя жду, проходи, — он шагает ко мне на встречу.

Он снял пиджак и закатал рукава рубашки, ее верхние пуговицы расстегнуты, открывают взгляду чуть больше кожи. Вот так без галстука я его никогда не видела. Мой взгляд тормозит на его руках, на его мышцах, покрытых узлами вен. Мощные сильные руки вызывают у меня мурашки по коже. И я выпадаю из реальности.

Он подходит и берет у меня из рук бумаги.

— Ну, что тут у нас?

— Я переделала, все как вы просили, — блею я, а сама не могу отвести взгляда от полоски кожи, что видно в расстегнутый ворот рубашки.

— Мммм, — он бегло просматривает документ, быстро перелистывая. — Все правильно, вы молодец, Светлана.

Он стоит рядом. И меня накрывает.

Алексей Алексеевич, ловким движением руки, бросает документы на стол и обнимает меня. У меня кружится голова.

— Мммм, ты так вкусно пахнешь, ты такая красивая…