Жизнь как квест

Но Алексей настаивает. И стараюсь звонить Римме только тогда, когда его нет дома. Я боюсь потерять Римму, тот маленький круг поддержки, который помогает мне пройти все уровни квеста под названием «жизнь».

Я не понимаю, почему мой любимый мужчина и моя лучшая подруга не могут найти общий язык. Что мешает им хотя бы ради меня делать вид, что они общаются.

Вечером Алексей вновь задержался на переговорах, и мне звонит Римма.

— Ну, твой Аполлон опять на переговорах? — ехидно подмечает Рим, она уже в курсе, что я беру трубку только тогда, когда Алексея нет дома.

— Да, сегодня у него целый день переговоры, — констатирую я данный факт.

— Это точно переговоры?

— Ну, чего ты, Рим, начинаешь, переговоры, мы набрали кучу договор по субподрядам, теперь вот крутимся.

— Он, смотрю, у тебя очень занятой мужчина…

Рим язвит, насмехается, старается посильнее укусить Алексея. Не пойму, почему она стала такой ядовитой.

— А девушек он с собой на совещания берет? — вдруг задает она столь болезненный для меня вопрос.

Действительно, уже какой день подряд я не нахожу Милу на ее рабочем месте. Уезжает Алексей, с ним едет Мила. Я даже как-то задала ему вопрос. На что он мне ответил ехидно: Ревнуешь?

Мне действительна Мила неприятна. Еще в отделе продаж она чуть ли не на шею ему бросалась, из трусов выпрыгивала. Глазки строила. И не успел он пересесть в кресло коммерческого директора, как Мила тут же вдруг возникла в новом амплуа — его секретаря.

И все бы ничего, если бы Мила на меня не смотрела ревнивым взглядом, не бегала бы за Алексеем. Но она не угомонилась. Ее даже не смущает, что мы живем вместе. Она пытается всеми силами посеять между нами раздор, вот только у нее это плохо получается, Алексей любит меня. Он выбрал меня из всех девушек. И мы с ним живем в любви и согласии.

Через час приходит Алексей. В замке поворачивается ключ, и я слышу, как мой любимый заходит домой. Бегу его встречать.

На столе уже стоит ужин. Он целует меня в висок, обнимает и прижимает к себе. Чувствую тепло его тела, нежные объятия, и все плохое вылетает из моей головы. Там опять прыгают розовые пони, а в животе порхают бабочки.

— Я тебе сегодня твои любимые тефтели сделала с брокколи, — шепчу ему на ушко, обнимая одной рукой, другой залезаю ему под рубашку.

— Ты молодец, я так устал и проголодался, — отвечает он, целую меня в макушку.

— Ммммммм, — мне приятно, по телу разливается тепло, и есть надежда, что сегодня у нас будет секс.

Мне последнее время так не хватает его объятий, поцелуев, безудержного, горячего секса. Работа стала занимать почти все его время.

И мы идем с ним на кухню. В этот момент мне звонит мама. Приходится, зажимая плечом телефон, разговаривать и одновременно раскладывать по тарелкам еду.

— Мама, у тебя что-то срочное? Мы только ужинать сели.

— Вот, для матери у тебя никогда нет времени, — я фыркаю в ответ. — У матери сердце о вас болит, а вы бесчувственные…

Мама лучший манипулятор в мире. Из любой ситуации вывернет так, что я буду виновата.

— Мам, давай по делу, у нас уже вечер, хочется поужинать и лечь спать.

Ну не говорить же маме, что еще хочется успеть заняться сексом с любимым мужчиной.

— Ты знаешь, что твой дурень отец взял ипотеку? — кричит мама в трубку.

— Знаю.

— Нет, ты ничего не понимаешь, ему уже пятьдесят, а если он умрет, вы с Владиком будете выплачивать ипотеку! Чтобы его манда…хорошо жила! — мама не стесняется в выражениях. — Нет, ты представляешь, они взяли в ипотеку трехкомнатную квартиру! С ума сошли! Где это видано, им и двушки бы хватило! Но нет! Они хотят шикарно жить!

— Мам, я все знаю, но это решение папы.

— Не перебивай мать! Я ему тыщу лет твердила. Что надо перебираться в Екатеринбург, там и город большой, и возможностей больше, так нет, не хотел. Как новая швабра у него появилась, так они подались в большой город, перебрались. Вот не сучка ли! Сучка ведь, как она им вертит!

— Мам, ты же сама им житья не давала, вот они и уехали, а тебе что мешает, продай квартиру и переберись тоже в Екатеринбург.

— Не суй нос не в свое дело, — кричит на меня мама. — Продай, продай…

— Мам, думаю, Владик тебе поможет, ты сможешь перебраться к нему поближе.

— Продай! Да мы всю жизнь на эту квартиру положили, сад, а теперь это все продать?

Мама кричит в трубку, и я даже слово вставить не могу. А потом она бросает трубку. И я знаю, что сейчас она будет звонить Владику и выносить мозг ему. Мне жаль его, но помочь я ничем не могу.

— Света, тебе надо ограничить свое общение с родителями, они очень токсичные у тебя, — Алексей говорит уверенно, как что-то уже решенное.

Только тогда с кем мне разговаривать?

А потом мои родители — это моя семья. Плохи ли они или хороши, это ничего не меняет, это мои родные люди.

Так хочется позвонить Римме и спросить у нее совета. Но не могу. И даю себе слово, что завтра с утра ее наберу. Она никогда не отказывает мне в помощи, даже если сильно занята.

На следующий день с утра забираю свой кофе в бухгалтерии, бегу в подсобку, чтобы Алексей не уличил меня в потреблении вредных напитков, и набираю Римму.

Коротко обрисовываю ей ситуацию.