Жизнь космического корабля

Никто не успел понять. Тем более отреагировать. И меньше всего Интаро Висен.

Корабль — вверх!

Корабль вылетел буквально перед носом флагмана. Еще бы пара десятков метров в любую сторону — и все. Они почти касались друг друга обшивками. Но это было уже неважно. Все было неважно. Потому что крейсер — взорвался.

Корабль — огонь!!!

Сначала — яростным залпом, тратя все, что осталось, вкладывая свое тело там, где не хватало снарядов.

А затем — повинуясь последней команде капитана.

Корабль — взрыв!

Это было мощнее самой страшной планетарной бомбы.

Взрывом разнесло корабль Авроры, флагман Интаро Висена — и еще несколько десятков кораблей, которым не повезло оказаться рядом.

И такие же взрывы, только менее мощные, раздались рядом.

Ровно шесть.

Они уничтожили не так много.

И эскадра могла двигаться дальше. Но лишенные командования… НОПАШцы растерялись.

Требовалось время на реорганизацию, перекличку, выбор командующего…

Но этого времени им не дали.

Из гиперпространства выходила эскадра Русины.

***

Рико был вне себя от гнева и боли. И так же стискивал рядом зубы Эрасмиус.

Они пришли.

Но слишком поздно.

Если бы на час раньше….

Если бы!

'Стремительный' подал сигнал — и спустя минуту выслал шлюпку. Но Рико было не до того. Он командовал боем.

И растерянные, лишенные командования, остатки эскадры Висена, той самой 'Непобедимой армады' разлетались в разные стороны.

Впрочем, уйти им не давали. Догоняли и просто давили. Никакой пощады врагам.

Кто с мечом к нам пришел…

В плен взяли немногих…

Очень немногих…

Уйти не смог никто.

***

Эрасмиус не занимался ничем. Он крепко сжал браслет на своем запястье — и звал.

Спасательные капсулы с пилотами — слишком ценный ресурс, чтобы им разбрасываться.

Рико добивал врага.

Эрасмиус звал.

И повинуясь своему создателю, выходили из гиперпространства спасательные капсулы.

Одна за другой.

Первый.

Второй….

Девятнадцатый….

Рико вытер слезы.

— Они погибли, как герои, — шепнул кто-то рядом.

— Вечная память, — отозвался Рико. Он как раз отдал последние приказания — и теперь просто наблюдал за ходом боя. Сам бы вмешался, но адмиралу не по чину за каждым рейдером гоняться. Без него додавят.

По рубке пронесся тяжелый вздох.

Мужчины вставали один за другим.

Обнажали головы. Кое у кого по щекам текли слезы…

Всю торжественность момента нарушил ледяной голос Эрасмиуса Гризмера.

— Мне нужен корабль с большим ангаром — подобрать уцелевших.

Рико вскинулся, как от удара плетью.

— Уцелевших?!

Эрасмиус фыркнул. Неаристократично, но очень едко.

— Я не разбрасываюсь ценными ресурсами. После уничтожения кораблей пилоты — кто успел, катапультируются в спаскапсулах. Так что если вы еще хотите увидеть своих героев…

Рико удавил бы подонка за иронию… если бы не был ему так благодарен.

Они — живы.

Рядом кто-то всхлипнул. Он сам?

И тут же рявкнул, скрывая за командирским тоном дрожь в голосе:

— Живо!!! Освободить пятую посадочную палубу! Взять истребители на другие корабли!! Приготовиться к погрузке спаскапсул!!!

Живые.

Слава Роду!

Живые…

***

Когда спасательные капсулы погрузили на борт флагмана, среди них оказалась одна — самая крупная.

С двумя людьми, которые так и не разомкнули объятия. И белые волосы Авроры обвивали Рона, подобно водорослям.

Разъединить их не было никакой возможности.

— Ты сможешь их вытащить?

Эрасмиус посмотрел в глаза Рико — и впервые в жизни не смог брезгливо пожать плечами. Столько надежды было в голосе мужчины, в его взгляде… судьба ведь не отберет у него детей — второй раз? Один раз он уже с ними попрощался, второго не будет, правда же?

Правда?

— Я постараюсь.

Эрасмиус не был уверен в успехе. Вытаскивать предстояло двоих. А учитывая, что у Рона началась перестройка организма, Аврора воспринимает его, как часть себя, а капсула считает их единым целым… впереди просматривалась каторжная работа.

Но ученый готов был пахать день и ночь.

Все ради знания.

Или все-таки он привязался к своим творениям?

Эрасмиус не смог ответить на этот вопрос даже себе. И это означало самое худшее.

Ледяной Доктор стал человеком.

Эпилог

Лаборатория.

Мальчик и девочка стоят перед громадным регенератором, в котором, крепко сцепившись, плавают два тела.

Они держатся за руки, глаза заплаканы, потом девочка не выдерживает и утыкается в плечо брату.

— Не получается?

На плечи детей ложатся теплые ладони. Дети поворачиваются. И синие глаза встречаются с черными.

— Нет.

— Дедушка, они живы?

Эрасмиус гладит девочку по волосам.

— Они живы, Маргоша. И даже слышат вас. Но они — ушли.

— Ушли?

— Они очень далеко. Они дрались, им было очень больно, потом они умирали — они замкнулись друг в друге. Если они нас и слышат, то очень тихо. Как если бы вам кричали с другого конца планеты.

Девочка вытирает слезы.

— я помню. Я их помню, дедушка Рас.

Миша кивает головой.

— и я помню.