Жизнь космического корабля

Этого Эрасмиус Гризмер не предусмотрел — и каждое попадание она воспринимает, как рваную рану на своем теле.

Гибель каждого корабля из ее эскадры — как будто раскаленными щипцами отрывают куски тела.

Аврора не знает, что Эрасмиус предусмотрел метод катапультирования пилотов. Не для всех кораблей, нет. Но три уже погибли и ушли на низкие уровни гипера в спаскапсулах. Потом создатель может позвать их — и они вернутся. Но сейчас они там, где их не может достать схватка.

Ей это безразлично.

Ей надо уничтожить Интаро Висена. Другой мысли не остается.

Боль?

Она сейчас защищает своих детей. О какой боли вы говорите?

Ей не больно. Больно только телу. А разум горит. Полыхает жарким пламенем. Аврора почти безумна. Если бы не Рон — она давно бы кинулась в схватку — безоглядно — и погибла. Но разум Рона заставляет ее удерживаться на последней грани.

Она отдает команды и ведет бой, расчищая себе дорогу к смертельному врагу.

Угроза ее детям не должна существовать.

***

Рон ничего не ощущает кроме боли.

Не так.

БОЛИ.

Страшной.

Разрывающей на части разум и тело.

Она пришла еще когда атаковал сам корабль. Тогда Рон и перестал что-либо ощущать.

Мимо него прошли и разговор с Висеном, и начало боя.

Если бы не кровь Авроры в его венах — корабль вообще отторг бы его. И уничтожил. Но кровь есть кровь. ДНК опознано — и Рон воспринимается, как часть Авроры.

Беда в другом.

Осознав, что внутри капсулы находится нечто чужеродное — пусть не до конца, но все-таки, корабль начинает перестройку.

Он не будет уничтожать Рона. И не отторгнет его.

Но перестроит под себя.

Из капсулы Рон должен выйти таким же пилотом, как Аврора — или не выйти вовсе.

И сейчас Роману Варину просто больно.

Безумно больно.

Последними остатками сознания он помнит, что рядом — Аврора. Что надо думать о ней, надо чувствовать еее рядом, надо, надо, надо…

Ей надо, чтобы он БЫЛ.

И он — будет.

А значит, будет и она. Будет и эскадра. И она сможет драться… за себя, за их детей, за их родину…

Держись, любимая, я с тобой…

***

Интаро Висен в гневе отдавал приказания. Орал так, что заплевал половину консоли.

Но никто не смел ему сейчас противоречить. Пристрелит — и скажет, что так и было. Запросто.

Неповиновение приказу в военное время…

Расстрел на месте.

Хотя в такой ярости подчиненные Висена еще не видели.

Мужчину просто трясло. А по эскадре шел шепоток.

Все знали историю с его неудавшейся женитьбой. Аврора позаботилась, чтобы это прогремело на всю НОПАШ. И сейчас….

Вот такой афронт.

Встретить свою бывшую жену, да еще сражаться с ней…

И как сражаться!

Висен в ярости пытался раздавить, уничтожить, размазать в пылевую туманность…

Но Аврора отвечала.

И как!

Ни одного лишнего или ненужного шага. Она медленно и уверенно прокладывала себе дорогу к флагману. Отвлекая внимание. Покусывая на разных направлениях…

Впрочем, то, что она пробивается к флагману, пока еще никто не понял.

***

Идеальный биокомпьютер рассчитывал нужные точки для выхода из гипера.

Аврора знала, что уничтожить Висена — мало. Выберут нового адмирала — и вперед.

На Русину.

Ее Русину.

Там живут ее дети.

Нет, эскадру надо связать боем. Задержать. Выбить побольше врагов. Обязательно уничтожить Висена. Чтобы выиграть время для своих.

Она должна продержаться подольше.

Как можно дольше.

Поэтому Аврора методично выбивает самых опасных противников. Флот Русины придет сюда. И они должны получить уже подготовленное поле. Лучше всего — ни одной матки. По минимуму крейсеров.

Аврора недрогнувшим голосом посылала свои корабли в самый центр вражеского построения. И те повиновались. Проходили по глубоким слоям гипера, на миг вырывались вверх — и стреляли.

То место, где они оказывались, тут же заливали плазмой. Но куда там…

Нет, они тоже попадали. И было больно. Но — Авроре. Сами корабли боли не ощущали. И продолжали драться.

Но и Висен не желал сдаваться.

Ее маленькая эскадра сражается. Сражается и гибнет. Аврора воспринимает каждый удар, нанесенный каждому кораблю — как свою боль. Она знает, где и кого подбили. Сколько раз.

Она — центральный разум. Она — ведущая.

И ее корабли повинуются. Они уходят глубоко в гипер. На те уровни, куда нет доступа кораблям НОПАШ. И — выскакивают вновь и вновь.

В центре эскадр.

Один залп — и они опять уходят вниз. В них тоже стреляют, их задевают, но какое это имеет значение?

Это не драка. Это избиение. Если бы кораблей НОПАШ было не так много — они бы выиграли. Но… хватит ли снарядов?! А плевать!

Я никого не пропущу к Русине.

Сама Аврора действует точно так же. Ей тоже достается. Но разве это важно?

В разуме женщины уже не осталось ничего. Ни чувств, ни мыслей, ни желаний.

И только Рон связывает ее с прежней Авророй. Рон — и одно-единственное 'Ты. Никогда. Не. Причинишь. Вреда. Моим. Детям. '

В остальном же…

Она знает, что дальше враги пройти не должны. И они не проходят. Они строят ордера, готовясь обороняться. Надо отдать должно НОПАШцам — они не трусы. И дерутся. У Авроры преимущество в технологиях. У НОПАШцев в силе. Людях. Технике.

Сорок змей и пять тысяч мышей.

Кто одолеет?

****