Жизнь, которую мы создали. Как пятьдесят тысяч лет рукотворных инноваций усовершенствовали и преобразили природу

Поскольку никакой официальной политики по обращению с гибридами не существует, чиновники из Управления по охоте и рыболовству США рассматривают каждый случай по отдельности. Сегодня генетические данные показывают, что гибридизация распространена больше, чем думали биологи до начала эпохи секвенирования ДНК. А эволюционные последствия гибридизации могут быть разными, и потому представить себе действенную и одновременно универсальную политику по гибридам довольно трудно. Иногда гибридизация не оказывает никакого воздействия, как в случае северной пятнистой неясыти и белого лопатоноса. А иногда, как в случае красногорлого лосося Кларка – Льюиса, она оказывается губительной, поскольку размывает определяющие особенности и угрожает выживанию исчезающего вида. Впрочем, она может быть и полезной, поскольку дает своего рода бустерную дозу ДНК, которая спасает популяцию от вредных последствий близкородственного скрещивания, как это произошло с флоридской пумой.

Сейчас, по прошествии 25 лет с тех пор, как Управление по охоте и рыболовству приняло меры по спасению флоридских пум при помощи скрещивания с техасскими пумами, популяция «флоридцев» здоровее, чем в 1995 году, и в ней больше животных, чем до начала гибридизации. Но наша работа не закончена. В 2019 году Стив О’Брайен попросил мою исследовательскую группу секвенировать ДНК трех флоридских пум, которых его сотрудники отловили в начале девяностых. Две особи были из популяции Биг-Сайпресс, а одна – из популяции Эверглейдс, которая, увы, вымерла до того, как во Флориду завезли техасских пум. Мы сравнили геномы каждой особи с большими базами данных по геномам пум, собранным по всему современному ареалу обитания этого вида. Как и ожидалось, у пум из Биг-Сайпресс были явные признаки близкородственного скрещивания, а геном пумы из Эверглейдса указывал на недавнюю гибридизацию. Часть генома пумы из Эверглейдса была похожа на геномы пум из Биг-Сайпресс, причем некоторые длинные участки ДНК ясно показывали, что отец и мать этой особи были близкими родственниками. Другие части генома содержали вариации, полученные от центральноамериканских предков. Когда мы подробно рассмотрели хромосомы пумы из Эверглейдса, оказалось, что количество вариаций колеблется между двумя этими пределами – их либо очень много (состояние после генетического спасения), либо нет вообще (состояние в результате близкородственного скрещивания). Эти два полюса показывают, что происходит после генетического спасения. Всего за несколько поколений у всех пум из Эверглейдса появились длинные участки ДНК, где вариации, привнесенные неродственным скрещиванием, были утрачены. Польза от гибридизации сошла на нет из-за постоянного близкородственного скрещивания.

Мы не проверяли, не утрачено ли за это время разнообразие, которого удалось добиться, когда в Биг-Сайпресс завезли техасских пум (ведь в этой популяции тоже шло близкородственное скрещивание), но, думаю, что так оно и произошло. Генетическое спасение помогло, однако популяция по-прежнему мала и изолированна и у флоридских пум по-прежнему нет выбора – им приходится спариваться с близкими родственниками. Хотя сейчас популяция на вид здорова, к статье, опубликованной на сайте New York Times

в августе 2019 года, прилагались видео с несколькими флоридскими пумами, которые страдают каким-то неврологическим расстройством, мешающим им управлять задними лапами. Пока что специалисты не знают, чем вызвана эта новая напасть – очередной генетической мутацией или чем-то еще, например, какими-то токсинами в окружающей среде. Но очевидно одно: будущее этих животных – наша ответственность. Мы должны понять, что именно вызывает эту новую угрозу выживанию флоридских пум, и найти выход из положения. Иначе флоридские пумы исчезнут, невзирая на десятилетия попыток спасти их.

Без нашего активного вмешательства популяция флоридских пум не восстановилась бы. Люди изменили среду их обитания настолько, что отдельные особи уже не могли ни покидать популяцию, ни вливаться в нее, и как бы мы ни старались оставить их в покое, это не решило бы проблему вырождения из-за близкородственного скрещивания, которое приводило к болезням и бесплодию. Другие исчезающие популяции пум могут быть спасены, если создать для них природные коридоры, по которым особи получат возможность перемещаться естественным путем. А там, где этого сделать нельзя, специалисты по охране природы должны имитировать такой процесс, физически перемещая животных из одной популяции в другую, – причем с той же регулярностью, что и в природе, иначе подобное вмешательство не приведет к успеху.

Флоридские пумы – обнадеживающий пример того, чего может достичь природоохранная деятельность, когда люди готовы вмешаться, но это еще и напоминание, что все человеческие поступки имеют свои последствия. Сегодняшние флоридские пумы – уже не те, что были раньше, и не те, какими стали бы без нашего вмешательства. В сущности, люди и спасли, и создали подвид, который мы теперь называем флоридскими пумами.