Жизнь Лавкрафта

   Трудно дать оценку успеха Райта на посту редактора "Weird Tales", особенно с учетом того, что насколько разные линейки можно использовать для измерения "успеха" в предприятиях подобного рода. Несомненно, в его пользу говорит то, что он сумел сохранить журнал даже в самые худшие годы Депрессии; но равным образом нельзя отрицать, что он издал чудовищное количество пошлой, халтурной и попросту скверной прозы, которая иначе никогда не увидела бы свет и которую вообще не стоило издавать. Лавкрафт считал Райта непостоянным, раздражительным и даже отчасти ханжой - по крайней мере, по отношению к работам самого Лавкрафта; и, вопреки тем, кто в ответ выступает в защиту Райта, эта точка зрения выглядит весьма правдоподобно. Возможно, Лавкрафт возлагал слишком большие ожидания на успех у Райта, так что отказы добавляли горечи. В каком-то смысле его раздражение проистекало от - как он со временем осознал - довольно наивного убеждения, что эстетически похвальную работу следует соответственно вознаграждать. Пройдут годы, прежде чем он поймет, что сочинение рассказов для бульварной печати - всего лишь бизнес, и что Райт глядит на ситуацию именно в этом свете. Если большая часть читателей "Weird Tales" желала дешевой, шаблонной халтуры, Райт старался гарантировано им ее обеспечить.

   Однако самой насущной проблемой Лавкрафта и Сони было наведение порядка в совместном хозяйстве. Первое, что надо было сделать, - это уговорить тетю Лилиан (а, возможно, и Энни) переехать к ним в Нью-Йорк. Кажется, и со стороны Лавкрафта, и со стороны Сони это было совершенно искреннее желание. Однако Лилиан в то время было почти 66 лет и ее здоровье, вероятно, сильно сдало; ясно, что у нее самой не было желания переезжать - особенно после того, как племянник не доверился ей, готовясь к самой драматической перемене в своей личной жизни.

   Между тем, Лавкрафту требовались его бумаги и пожитки. Он просит Лилиан прислать ему такие вещи, как: жестяная коробка с неопубликованными рукописями, полная подшивка "Weird Tales" и "Home Brew", его справочники (у него было несколько), толковый словарь Webster's Unabridged (а также более старый словарь, составленный Джеймсом Сторманзом, которому он отдавал предпочтение, поскольку тот был британским), бритвы "жилетт" и прочие вещицы - включая "мою голубую бульонную кружку, чьи вместительные глубины выдали мне столько пищи и которая стала столь неотъемлемой частью моей привычной жизни!" Позднее еще больше его личных вещей было прислано и кое-как втиснуто в четырехкомнатную квартиру Сони на первом этаже дома 259 на Парксайд-авеню. Полностью они прибыли не ранее 30 июня.

   Существо, которое не могло не заботить супружескую пару, - это дочь Сони. Флоренс Кэрол Грин, похоже, за несколько лет до того рассорилась со своей матерью: она влюбилась в своего дядюшку Сидни (только пятью годами старше ее), но Соня яростно и непреклонно запретила ей выходить за него. (Да и в любом случае, подобный брак противоречил догмам ортодоксального иудейства.) Эта ссора привела к расколу, который, к несчастью, продлился до конца жизни обеих женщин. После совершеннолетия (19 марта 1923 г.) Флоренс покинула дом Сони, хотя и продолжала жить в Нью-Йорке. По рассказам сама она не питала к Лавкрафту симпатии и не одобряла брака своей матери с ним. Последующая жизнь Флоренс по-своему необычна и трагична: в 1927 г. она вышла замуж за журналиста Джона Уэльда, но развелась с ним в 1932 г.; затем отправилась в Европу, где стала репортером и прославилась, как первый репортер, осветивший роман принца Уэльского (будущего Эдуарда VIII) с миссис Уоллис Симпсон. После возвращения в Америку она работала на нью-йоркские газеты, позднее переехала во Флориду и стала кинопублицистом. Умерла она умерла 31 марта 1979 г., но все это время отказывалась общаться со своей матерью. И, не считая помимо беглого упоминания в мемуарах, Соня ни разу не говорит о ней. Лавкрафт также упоминает ее лишь дважды за всю виденную мной переписку.

   Между тем, однако, Лавкрафту пора было подумать о работе. На самом деле, это была довольно тягостная проблема. Годовой доход Сони в Ferle Heller's составлял 10 000$ - великолепная сумма, учитывая, что зарплата "прожиточного минимума" для семьи из четырех человек в 1920-х гг. составляла 2000$ - но уже потеряла эту должность (видимо, в феврале 1924 г.) Она пишет Лилиан: "Прямо сейчас у меня нет тех денег, которые были, но я знаю, что это не может долго продлиться. Я просто не могу не найти работу, так как уверена, что она где-то меня ждет". Тем не менее, у нее была пятизначная сумма сбережений, так что, возможно, в срочном пополнении копилки не было нужды.