Жизнь Лавкрафта

   Лавкрафт мимолетно обратил свое внимание и на другой вид искусства - кинематограф, - и его мнение снова было двойственным. Мы уже знаем, что подростком он с энтузиазмом смотрел ранние фильмы Чаплина, Дугласа Фэрбенкса и других; но в двадцатых годах его интерес постепенно угас - фильмы он смотрел, только когда Соня, Фрэнк Лонг или кто-то еще вытаскивал его на сеанс. Хотя звуковые фильмы впервые появляются в 1927 г., Лавкрафт не обращает на них внимания вплоть до 1930 г.: "Несмотря на недавние улучшение качества части фильмов - благодаря новому звуковому устройству - большинство также глупы и безвкусны, как раньше..." Я не хотел бы ставить под сомнение мнение Лавкрафта о просмотренных им фильмах.

   Но, похоже, Лавкрафт питал, по крайней мере, одно заблуждение - или предубеждение, которое мешало ему оценить эстетический потенциал кинематографа по достоинству. Разумеется, многие фильмы его дней - даже ныне ностальгически (и неуместно) расцениваемые как "классика" - были крайне грубы и технически примитивны; и Фрэнк Лонг ничуть не помогал делу тем, что вытаскивал Лавкрафта на бесконечный ряд безвкусных мюзиклов и романтичных комедий во время визитов последнего в Нью-Йорк. Но Лавкрафт, похоже, считал, что фильмы, основанные на литературных работах, должны жестко следовать этим работам, и любое отклонение от текста следует расценивать как тяжелый недостаток.

   Это предубеждение играло особую роль в оценке Лавкрафтом фильмов ужасов. В одном отборном пассаже он резко разносит три фильма - одну довольно невнятную работу и две "классические":

   В начале 1920-х "Нетопырь" вогнал меня в сон - а в прошлом году мнимая экранизация "Франкенштейна" вогнала бы меня в сон, если бы посмертное сочувствие к бедной госпоже Шелли не заставило меня вместо того покраснеть до ушей. Тьфу! А экранный "Дракула" в 1931 г. - я видел его начало в Майами, Фло[рида] - но не смог смотреть, как действие тоскливо влачится по экрану, и вышел в ароматный лунный свет тропиков!

   "Нетопырь" [The Bat], вопреки упоминанию Лавкрафтом "начала 1920-х", - видимо, немой фильм 1926 г. и, в действительности, скорее детектив, чем фильм ужасов. Лавкрафт объясняет свое неодобрение "Франкенштейна" Барлоу: "Я посмотрел кинокартину Франкенштейн и чрезвычайно разочарован, поскольку не сделано ни малейшей попытки следовать сюжету". Но далее Лавкрафт добавляет: "Однако есть много фильмов похуже - и многие части этого [фильма] действительно весьма драматичны, если рассматривать их независимо и без сравнения с эпизодами оригинального романа". Но он заключает с сожалением: "Вообще говоря, кинематограф всегда опошляет и портит литературный материал, за который берется - особенно все хоть в малой степени тонкое или необычное". По-моему, последнее высказывание по-прежнему в немалой степени правдиво.

   Еще одним информационным средством, с которым Лавкрафт успел (единожды) столкнуться, было телевидение. 22 октября 1933 г. он пишет Кларку Эштону Смиту: "Вчера видел в местном универмаге любопытную демонстрацию телевидения. Мерцает как картинки биографа в 1898" (отсылка к старой технике киносъемок, использовавшейся с 1895 по 1913 г., в основном Д. У. Гриффитом). Телевидение в то время еще было в младенческом состоянии. Первая публичная демонстрация произошла в 1926 г., а в 1928 г. General Electric провел трансляцию драматического представления. Компания RCA провела испытания в 1931 г. и на следующий год начала экспериментальные телепередачи; но из-за технических трудностей изображение оставалось расплывчатым, что, без сомнения, вызвало комментарий Лавкрафта. Хотя в течение десятилетия интерес к телевидению продолжал расти, первые телевизоры (для общественного использования) появились только в 1939 г.

   В это сложно поверить, но еще одна социальная проблема - место секса и сексуальной ориентации в жизни и литературе - изредка становилась предметом обсуждения в последнее десятилетие жизни Лавкрафта. Лавкрафт, похоже, действительно был в числе самых асексуальных представителей человечества, и я не думаю, что это была просто видимость: его добрачное письмо к Соне (изданное как "Лавкрафт о любви"), определенно, вызовет сейчас только смешки и, вероятно, показалось бы чересчур аскетичным даже в его дни; но есть все причины полагать, что сам Лавкрафт соблюдал собственные заповеди - до такой степени, что это явно стало одной (но вряд ли только одной) из причин отказа его жены продолжать состоять с ним в браке.

   Мы также видели, что Лавкрафт тотчас выказал предубеждение против гомосексуалистов, когда встретился с одним в Кливленде в 1922 г. К 1927 г. его взгляды немного изменились; обсуждая с Дерлетом Оскара Уайлда (который, давайте-ка вспомним, был явным вдохновителем декадентской эстетики Лавкрафта), он выдает этот замечательный пассаж: