Жизнь Ленина

Эта резолюция объясняет выступление Ленина 14 мая. Вопрос о войне и мире, заявил Ленин, «висит в воздухе», «…нам приходится прибегать к тактике выжидания, к медленному собиранию сил, когда объективные обстоятельства не дают возможности делать призыв ко всеобщему беспощадному отпору» — к мировой революции. Русский рабочий класс был слаб. «Не наша воля, а исторические обстоятельства, наследие царского режима, дряблость русской буржуазии, — вот что сделало то, что этот отряд оказался впереди других отрядов международного пролетариата, и не потому, что мы этого хотели, а потому, что этого потребовали обстоятельства. Но мы должны остаться на своем посту, пока не придет наш союзник — международный пролетариат». А пока приходилось спасать «оазис». «Мы оборонцы после 25-го октября 1917 года, — заявил Ленин. — Мы защищаем отечество от империалистов. Мы защищаем, мы победим. Мы не стоим за государство, мы защищаем не великодержавность: от России ничего не осталось, кроме Великороссии, — не национальные интересы, мы утверждаем, что интересы социализма, интересы мирового социализма выше интересов национальных, выше интересов государства. Мы оборонцы социалистического отечества». Так Ленин отвечал на обвинения в русском национализме и чрезмерной озабоченности судьбою русского советского государства.

«Мое время истекло, — сказал в заключение Ленин, — и я позволю себе окончить прочтением телеграммы, полученной нами по радио, от посла Советской Республики в Берлине, товарища Иоффе». Германское верховное командование заверило Иоффе, что «никаких дальнейших продвижений больше не будет… Германия согласна содействовать нашим мирным переговорам с Киевом и Гельсингфорсом… Официально заявляется Германским Правительством: Германия… желает жить в мирных отношениях с нами, никаких агрессивных планов не имеет…»

На этой театральной ноте оптимизма Ленин окончил речь.

Эта речь и прочитанная «под занавес» телеграмма вызвали бурю. С содокладом от левых эсеров выступил Б. Камков, призывая к разрыву Брестского мира и вооруженной борьбе с немцами на Украине. За ним выступил представитель правых эсеров Э. Коган-Берн-штейн, который требовал устранения «бессознательного революционера Ленина» и призывал к восстановлению Учредительного Собрания. Ю. Мартов заявил, что меньшевики не доверяют Ленину, и, требуя созыва Учредительного Собрания, закончил свою речь возгласом: «Долой диктатуру, да здравствует республика!»^{408}

.

Подавляющим большинством была принята резолюция Ленина.

Пропагандисты не стесняются повторять свои доводы снова и снова. На Московской областной конференции РКП 15 мая 1918 г., во время прений по внешнеполитическим вопросам, Ленин не сказал ничего нового, а только защищал свою тактику лавирования. Но, возражая левым коммунистам в вопросе о государственном капитализме в промышленности и торговле (левые настаивали на социализации гроизводства), Ленин пояснил, что «в мучительном переходе от капитализма к социализму… главная забота — отстоять промышленность и только путем крупной организации ее, какая в настоящее время возможна только при государственном капитализме, можно наладить производство…» В пример Ленин привел кожевников, которые ввели рабочий контроль в частных предприятиях.

Большинством 42 против 9 была принята резолюция, в основу которой были положены тезисы Ленина…^{409}

Но 10 мая 1918 г. Иваново-Вознесенская окружная партийная организация, выслушав доклад Бухарина, приняла большинством 12 голосов против 9 при 4 воздержавшихся левую резолюцию, требовавшую активного сопротивления Германии^{410}

.

Левые коммунисты и левые эсеры не могли примириться с ленинской программой отступлений, компромиссов и идеологических уступок. Несмотря на это, 14 июня 1918 г. Москва подписала мирный договор с монархическим правительством Украины. Это оставило дурной вкус во рту у многих большевиков и небольшевиков, все еще входивших в советы. Для Ленина договор был всего-навсего возможностью обезопасить один из уязвимых флангов.

Объективные обстоятельства не благоприятствовали. Отрезанная от хлебородных областей Украины, Дона и Кубани, Великороссия голодала. Ленин обратился с письмом к питерским рабочим. Ему описали, говорит Ленин, «чрезвычайно тяжелую картину голода в Питере», в Москве и «в целом ряде промышленных губерний». «А рядом мы наблюдаем разгул спекуляции хлебом и другими продовольственными продуктами». Хлеб есть, утверждает Ленин, но его прячут «богачи, кулаки и спекулянты». «Кто не работает, да не ест», — цитирует Ленин и задает вопрос: «Как провести это в жизнь?» Он предлагает, во-первых, государственную хлебную монополию, «т. е. безусловное запрещение всякой частной торговли хлебом, обязательную сдачу всего излишка хлеба государству по твердой цене…» Во-вторых, «строжайший учет всех избытков хлеба и безукоризненно правильный подвоз хлеба из мест избытка в места недостатка…» в-третьих, «правильное, справедливое» распределение хлеба между всеми гражданами, «под контролем рабочего, пролетарского государства».