<p>Карло Вечче</p><p>Жизнь Леонардо, мальчишки из Винчи, разностороннего гения, скитальца</p>

«Нет недостатка в путях или способах разъять и измерить жалкие наши дни, кои нам, однако, должно не растрачивать зря и не проводить впустую, безо всякой пользы, не оставив по себе памяти в людских помыслах».

Леонардо да Винчи

Carlo Vecce

LEONARDO, LA VITA

Il ragazzo di Vinci, l’uomo universale, l’errante

Questo libro è stato tradotto grazie a un contributo per la traduzione assegnato dal Ministero degli Affari Esteri e della Cooperazione internazionale Italiano

Эта книга переведена благодаря финансовой поддержке Министерства иностранных дел и международного сотрудничества Италии

© 2024 by Giunti Editore S.p.A., Firenze-Milano

www.giunti.it

© Манухин А. С., перевод на русский язык, 2025

© Издание на русском языке. ООО «Издательская Группа «Азбука-Аттикус», 2025

КоЛибри^®

<p>Введение</p>

Это история простого деревенского мальчишки. Внебрачного сына нотариуса и рабыни, сильной, чуть диковатой юной женщины, чужестранки из дальних краев; такого же, как она, необузданного и непоседливого. Предоставленный самому себе, этот мальчишка при любой возможности мчится босиком вдоль ручья прямо к матери, которая, обретя наконец свободу, трудится в полях, начинающихся сразу за городом. Он отчаянно нуждается в ней, в ее объятиях, ее улыбке. И она щедро дарит ему все, что у нее есть, передает то, чем дышит сама: любовь, дух свободы, абсолютное уважение к жизни и каждому живому существу, чувство прекрасного, умение мечтать, выдумывать, понимать, видеть глубинную суть вещей. И даже имя, означающее свободу, Леонардо, вероятно, дала сыну именно она.

Годы летят стремительно, и вот уже этот мальчишка – очаровательный подросток с ангельским личиком в обрамлении водопада светлых кудрей. Во Флоренции, сердце эпохи Возрождения, он учится в мастерской художника, в Милане заслуживает всеобщее восхищение исключительным умом, благородными манерами и обходительностью. Как никто другой владея карандашом и красками, Леонардо, кажется, способен осуществить любую идею, создать самые невероятные произведения инженерии и архитектуры, необычайные машины, предназначенные как для мира, так и для войны. Он божественно играет на лире, высок, силен, утончен в чертах и склонностях, одевается исключительно по моде: в розовый плащ до колен и тонкие облегающие чулки. Леонардо красив и, зная это, любит себя показать: отпускает волосы, унизывает пальцы кольцами. В этом разностороннем человеке не признать былого строптивого, нелюдимого мальчишку. Однако мальчишка по-прежнему здесь, внутри него. И занят он тем же, что и всегда: играет, мечтает, воображает.

Затем снова начинаются переезды, странствия. Леонардо нет покоя, он никак не может усидеть на месте. Вокруг него все в беспрерывном движении. Мир нестабилен в своей вечной метаморфозе: реки текут к морю, морская гладь словно дышит, вздымаясь и опускаясь с приливами, облака плывут в синеве, в бесконечной ночи теряются звезды, ветер и вода разрушают горы, а все живые существа на свете рождаются, растут, умирают и возрождаются вновь. Он же, скиталец, все шагает дорогами мира, блуждая, сбиваясь с пути, но ни на миг не останавливаясь, не оглядываясь назад. Что он ищет? Какие вопросы без конца себе задает, на какие из них не может ответить? Сколько незавершенных работ он оставил позади, сколько исследований, едва начатых и тотчас же прерванных, сколько грандиозных проектов, так и подвисших в воздухе? Впрочем, разве это имеет значение? Полностью отдавшись движению, Леонардо не замечает, как уходит время, а сам он понемногу превращается в старика-пилигрима, чьи волосы, столь же седые, сколь и борода, становятся все длиннее и тоньше. Древний философ, маг, жрец некой мудрой религии – вот образ, безжалостно отраженный зеркалом. Но Леонардо знает, что это лишь маска, а не живое лицо. Бездна, разверстая в его душе, бесконечная боль ребенка, разлученного с матерью: кому под силу такое понять?

Как смог я рассказать эту историю? Прежде всего – прислушавшись к голосам современников самого Леонардо, свидетельствам неполным, зато полученным из первых уст, временами суховатым и скудным, но неизменно конкретным, сотканным из плоти и крови воспоминаниям тех, кто знал его лично или хотя бы записал то, что о нем слышал: к документам и бумагам родных, контрактам, письмам, хроникам, налоговым декларациям, доносам и материалам судебных процессов, отчетам послов, записным книжкам художников и инженеров, славословиям придворных поэтов, путевому дневнику кардинальского секретаря.