Жизнь ничего не значит за зеленой стеной: записки врача

— У вас есть номера историй болезней, госпитальные номера? Мы могли бы просмотреть их через наш компьютер, у нас есть доступ к их системам счетов.

—, Джейн, счета — это не столь важно сейчас. Тревогу вызывает тот факт, что наша система позволила двум хирургам опорочить ее, извлечь выгоду и причинить огромный вред пациентам.

— Расскажите мне подробно о нескольких случаях, только попроще.

Я терпеливо рассказал ей о нескольких бессмысленных операциях Манцура по удалению сосудов и о методах Сорки, исправно отправлявшего своих пациентов на тот свет. Она недоверчиво качала головой.

— И это еще не все?

— Посмотрите мою подшивку, скопируйте все, что хотите. — Я понял, что мои слова привели ее в ужас. — Пока их деятельность изучается и ведутся слушания, они продолжают оперировать. Взгляните на подшивку за последние полтора года. К примеру, девятилетняя девочка…

И я подробно рассказал ей о печально известной операции на груди.

Эта история ее очень заинтересовала. Операция на груди изуродовала девочку. «Это же сенсация!» — возможно, думала она. Это так же жутко, как вырезать инициалы на коже пациента или удалить не ту половину мозга. Массовое уничтожение пожилых пациентов — кому это интересно? Пострадавшая девятилетняя девочка — вот отличная история!

Мы пролистали материалы о ключевых фигурах госпиталя, Джейн показалась мне проницательной и умной, и она была на моей стороне.

— Если вы говорите правду, а согласно документам этотак и есть, в Нью-Йорке становится страшно жить. Кактакое возможно?

Я допил свой кофе, он уже совсем остыл.

— Джейн, вы смотрите сериал о Сопрано? Она кивнула.

— Сравните с ним нашу историю, такая же мыльнаяопера. Вы же видели, как Тони Сопрано ведет дела, а теперь представьте Сорки, всего лишь разные профессии.

Джейн встала.

— Мне надо сделать копии и поручить кое-кому домашнюю работу—у нас тоже есть студенты, им обычно достается вся пыльная работа. — Она улыбнулась. — Давайтепройдем в отдел новостей.

В лифте она спросила меня:

— Как отреагировали в госпитале на мою последнююстатью?

— Ховард и Фарбштейн были потрясены, они приняли оборонительное положение и готовятся отразить следующую атаку, если она произойдет.

Мы прошли через отдел новостей, гудевший как улей в полуденный час.

— Следующая атака? Она произойдет, если вы готовы идти дальше.

— Это сложно! — засомневался я. — Документы М&М конференций, которые я вам показал, охраняются от публичного освещения законом. И прошу вас не представлять меня как героя-разоблачителя, иначе моя профессиональная карьера в этом городе закончится.

— Наша газета тщательно скрывает свои источники, и не только из этических соображений, мы знаем, что, если журналист предаст своих агентов, он потеряет их. Однако мы должны цитировать источник, или ждите, когда ОНПМД вынесет вердикт.

— Для меня большая роскошь выступать в качестве вашего единственного источника. Почему бы вам не обратиться к кому-нибудь еще?

— Для начала я познакомлюсь с вашей информацией, а потом буду искать кого-то еще. Я позвоню вам.

Она проводила меня до лифта, и я направился к метро. На площади Таймс-Сквер было много туристов из Японии, которые предпочли пообедать по более высокой цене, но зато в знаменитом месте. Дул легкий прохладный ветерок, ради разнообразия можно было прогуляться по улицам Манхэттена. У меня было приподнятое настроение, я чувствовал облегчение, словно все сдвинулось с мертвой точки, будто карточный дом, в котором я оказался пленником, разрушился. Я знал, что нельзя медлить, иначе этот дом обрушится и на меня. Тем не менее я чувствовал себя сильным и уверенным.

Глава 23. «Нью-Йорк Репорт»

В некоторых госпиталях прослеживается определенная зловещая тенденция, то она дремлет, беспокойно ворочаясь во сне, то грезит о власти, то перерастает в зловредное деяние. Иначе это можно назвать системой, когда некоторые медики неправедным путем достигают высшей власти и действуют не на благо общественности, а во имя своих корыстных целей. В клиниках, где эта система проявляется во всей полноте, кое-кто из персонала получает больше, чем он заслуживает, и намного меньше, чем ему хочется…

Чалмерз Да Коста (1863–1933)

Июнь — декабрь 2001 года

Объемный субботний выпуск «Нью-Йорк Репорт» с глухим звуком приземлился у порога двери раньше семи утра. Хейди подняла его и разложила по рубрикам на обеденном столе. Долгожданная статья начиналась на первой полосе, продолжение было на внутренних страницах. Мы пили кофе и читали: