Жизнь сэра Артура Конан Дойла. Человек, который был Шерлоком Холмсом

Взрывы ярости Конан Дойла были слышны по всему Клубу реформ. Он осудил все это дело на страницах газеты «Дейли кроникл», обвинив критика в клевете и полном безразличии. У человека с улицы, который никогда не предполагал, что один и тот же критик может рецензировать книги под несколькими именами, это вызвало удивление. Конан Дойл был готов признать, что доктор Николл действовал не в каких-то личных или коммерческих интересах, но в частном порядке выражал в этом большое сомнение. Он называл их «бандой махинаторов». Или же защита Робертсона Николла и его друзей ему казалась необыкновенно слабой.

«Господин Баллок, — злился Конан Дойл, — утверждает, что есть группы и газеты, которые еще хуже. Очень может быть. Пусть он назовет их, как это сделал я, и тогда он окажет хорошую услугу литературе. Что же касается качества моей собственной работы, какого бы осуждения оно ни заслуживало, то это никак не относится к делу».

Тем временем, еще до того, как он закончил «Дуэт», 1898 год подходил к концу. Родители Джин, господин и госпожа Лек, подарили ему на Рождество запонки, отделанные жемчугом и бриллиантами. Джин с двумя другими девушками теперь жила в городской квартире. А над внешним миром гремел гром. 18 декабря в Йоханнесбурге бурский полицейский, преследуя англичанина по имени Эдгар, которого он хотел арестовать за незаконное нападение на другого человека, ворвался в дом Эдгара и беспричинно застрелил его. Они приближались к судьбоносному 1899 году, каким бы небольшим и незначительным ни представлялся конфликт, который тогда закончился, он отложил на мир отпечаток, который ощущается до сих пор.

Глава 10

ВРЕМЯ ПЕРЕМЕН

«Глянь-ка на этого храброго малого, который не пасует перед великаном!», «Ура нидерландцам в Южной Африке; их не запугаешь!», «Отлично было бы, не правда ли, на сей раз разбить этого верзилу?».

Таковы были естественные человеческие настроения; они звенели в проводах в те первые дни мирного времени 1899 года. Пробурская партия в Англии выразила это еще более энергично. Германский император, кайзер Вильгельм II, с ухмылкой создал очень активную пресс-службу. Франция, испытывавшая боль от фашодского кризиса в Египте, выступила с ироническими заявлениями. Во всей Европе у Великобритании союзников не было; сомнительно также, чтобы у нее был хотя бы один друг.

Если представить взглядом огромный полуостров Южной Африки, в нижней оконечности которого находится мыс Доброй Надежды, то можно увидеть, что в непосредственной близости от него была территория, примерно равная по размерам Германии до Первой мировой войны. Эта территория состояла из двух нидерландских республик — Трансвааля и Оранжевого свободного государства. Последнее к тому времени было уже полностью независимым. Над Трансваалем Великобритания осуществляла или утверждала, что осуществляет, нечто туманное под назг нием «сюзеренитет». Условия сюзеренитета определены не были. Ни буры, ни британцы не знали, что это такое и что обозначает. Это было источником неприятностей, и далеко не единственным.

Почти за шестьдесят лет до этого буры на запряженных волами фургонах переселились на север из британской Капской колонии. Они уважали Библию, были мускулистыми и бородатыми, людьми добродушными, тугодумными, не читавшими никаких книг, кроме Библии. Их новые дома находились недалеко от внушавших страхи зулусов. Но в двух битвах их всадники с заряжающимися с дула мушкетами пошли походом на племя матабеле и сокрушили вождя зулусских племен Дингаана. Тринадцатилетний Пауль Крюгер видел поражение Дингаана и тут же вообразил, что Бог поручил ему священную миссию.

В последующие полвека жившие в степях буры обосновались на удаленных друг от друга фермах, каждая из которых жила по своим законам: они хвастались тем, что дым из трубы одной фермы не виден на другой. Время от времени происходили острые стычки с англичанами, которые изгнали их из Порт-Натала и тем самым добавили еще больше ненависти. В 1881 году немногочисленные британские экспедиционные войска были разбиты у горы Маюба-Хилл; это было хорошим поводом для того, чтобы суровые лица буров озарились улыбкой. Но особо обольщаться было нечем. В Претории фольксраад, парламент Трансвааля, пребывал в полусне и жирел. Затем, в 1886 году, были открыты золотые рудники в Рэнде.

Золото! И это были не обычные рудники. Их стоимость оценивалась в 700 миллионов фунтов стерлингов.