Жизнь способ употребления

детские книжки с недостающими страницами и оторванными обложками: «Зеленые сказки моей бабушки», «История Франции в ребусах», открытая на рисунке, изображающем что-то вроде скальпеля, салата латук и крысы, чья каламбурная разгадка «год VII их убьет»

[6]

согласно пояснению указывает на Директорию, хотя на самом деле ее свергли 18 брюмера VIII года, школьные тетради, еженедельники, фотоальбомы из тисненой кожи, черного фетра и зеленого шелка, где почти на каждой странице следы давно уже отклеившихся уголков отмечают прямоугольные пустоты; фотокарточки, пожелтевшие, загнувшиеся по краям, изломанные; фотография шестнадцатилетней Элизабет, в Лединьяне, с бабушкой, которой тогда было уже около девяноста лет, в маленькой повозке, которую тянет пони с очень длинной шерсткой; маленькая и нечеткая фотография Элизабет, прильнувшей к Франсуа Брейделю во время какого-то застолья, в окружении мужчин в шоферских комбинезонах; фотографии Анны и Беатрис: на одной из них Анне восемь лет, Беатрис — семь; они сидят на лужайке возле маленькой елочки; Беатрис прижимает к груди кудрявую черную собачонку; рядом с серьезным, почти строгим видом сидит Анна в мужской шляпе, принадлежащей их дяде Арману Брейделю, у которого они в тот год проводили каникулы; на другой фотографии того же времени Анна ставит в вазу полевые цветы; Беатрис лежит в гамаке и читает «Приключения короля Бабара», собачки не видно; на третьей, более поздней фотографии они и еще две девочки в маскарадных костюмах находятся в будуаре с красивыми резными дубовыми панелями в квартире мадам Альтамон на празднике, который та устроила по случаю дня рождения своей дочери. Мадам де Бомон и мадам Альтамон друг друга ненавидели; мадам де Бомон называла Сирилла Альтамона «двойным нулем» и говорила, что он напоминает ей собственного мужа и принадлежит к той категории людей, которые полагают, что одних амбиций достаточно для того, чтобы быть умными. Но одногодки Вероника Альтамон и Беатрис очень любили друг друга, и мадам Альтамон пришлось пригласить дочек Брейделя: Анна переодета в Евгению де Монтихо, Беатрис — в пастушку, третья девочка, самая младшая из четверых, Изабелла Грасьоле, загримирована под скво; четвертая — Вероника — в прекрасном облачении маркиза: припудренные волосы и завязанный лентой хвостик, кружевное жабо, зеленый сюртук с баской, лиловые панталоны, шпага на боку и белые кожаные гетры до середины бедра; свадебные фотографии Фернана де Бомона и Веры Орловой, двадцать шестого ноября 1926 года в гостиных отеля «Крийон»: толпа элегантных гостей, родственники, друзья — граф Орфаник, Иван Бунин, Флоран Шмит, Артур Шнабель и т. д., — огромный фигурный торт, молодожены, он держит в своей руке ее руку, а перед ними расстилается роскошный ковер в синих узорах, усыпанный лепестками роз; фотографии с раскопок в Овьедо: на одном из снимков — вероятно, сделанном самим Фернаном де Бомоном, поскольку его на нем нет, — отдыхающий после обеда отряд, десяток худых, загорелых, заросших бородами студентов в шортах до колен и сероватых фуфайках: они расположились под большим полотняным навесом, который предоставляет им тень, но не защищает от жары; четверо играют в бридж, трое спят или дремлют, один читает письмо, другой огрызком карандаша заполняет кроссворд, а еще один старательно пришивает пуговицу к заплатанной гимнастерке; На другом снимке — Фернан де Бомон вместе с Бартлбутом, который приехал к археологу в январе 1935 года. Мужчины позируют стоя бок о бок, улыбаясь и щурясь от яркого солнца; на Бартлбуте брюки-гольф, клетчатый джемпер, фуляр. Бомон, который рядом с ним кажется совсем маленьким, одет в мятый серый фланелевый костюм, черный галстук и двубортный жилет, украшенный серебряной цепочкой от часов. Этот снимок сделал не Смотф, поскольку на заднем плане видно, как вместе с Фосеттом он моет огромный двухцветный «Chenard et Walker».

Несмотря на разницу в возрасте — на тот момент Бартлбуту исполнилось тридцать пять лет, тогда как археолог приближался к шестидесятилетию — они были друзьями. Их представили друг другу на приеме в английском посольстве, и, беседуя, они выяснили, что живут в одном и том же доме, — по правде говоря, Бомон там почти никогда не появлялся, а Бартлбут вселился туда недели за две-три до этой встречи, — а еще — и самым главным могло оказаться именно это — им обоим нравится старинная немецкая музыка: Генрих Финк, Брайтенгассер, Агрикола. Возможно, помимо общего увлечения, их связало нечто большее; в категоричной уверенности, с которой археолог отстаивал какую-нибудь совершенно неправдоподобную, по единодушному мнению всех коллег, гипотезу, было нечто завораживающее и вдохновлявшее Бартлбута на его собственный амбициозный проект. Во всяком случае, именно присутствие Фернана де Бомон в Овьедо предопределило решение Бартлбута выбрать ближайший порт Хихон для своего первого морского пейзажа.